Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы

Бирюк В.

Блин… да сколько ж их разных?!

– А если подешевле? Собьём цену…

Стандартное решение дилетанта в торговле.

– Нахрена?! Это ж — цацка! Знак богачества! Ежели дешёвка — кому она надобна?!

– Так. Что всё плохо — я и сам знаю. Что ты на меня вызверился? Давай думать — как сделать хорошо.

* * *

Я не могу диверсифицировать рынки сбыта: соваться по Оке, Клязьме, вверх по Волге в крупные города, в населённые местности, после моих похождений… — нарываться.

Единственное, до кого могу дотянуться — «Серебряная Булгария». Там сейчас примерно сто тысяч семей. Из которых — седьмая-десятая часть — достаточно обеспечены, чтобы купить импортное украшение. Из которых двадцатая часть в очередном году купит себе хрустальную бусину. Оценка емкости рынка — одна двухсотая, пол-процента. Полтыщи штук. Это, надеюсь — нижняя оценка: прикидка по торговцам даёт на порядок больше. Или — реальная: рынок полон, занять сразу удастся лишь малую долю.

Полонея, естественно, не всё видела. Она «осликом» у хозяина работала, а не статистиком. Конечно, некоторые женщины покупают хрусталь не одну штуку. Серьги, к примеру — парные. Но другие — вообще не покупают. Конечно, бусы теряются. Но за дорогими вещами хозяйки следят.

Вообще, мой выбор — хрусталь — не самый лучший. Почти половина украшений в Булгарии из сердолика. Хрусталя — десятая часть. С другой стороны, хрусталь расходится по стране — только треть в столице, а янтарь, например — почти весь в одном месте.

А, плевать! У меня нет ни своего сердолика, ни своего янтаря. Тот янтарь, который был в Клязьменском караване — мы вполне пристойно продали. Разовая успешная сделка по примитивной перепродаже — не интересно.

Объяснить? — Я не контролирую положение ни в начале, ни в конце цепочки. Завтра на «Янтарном берегу» появится какой-нибудь… бешеный ярл, и добыча встанет.

Ещё: у меня нет собственных резчиков по янтарю. А брать пошлину — я не могу. Чисто торговая наценка? — Обязательно! Если ничего другого не можешь придумать.

Главная беда любого коммерческого прогресса в средневековье: мало покупателей. И очень низкая плотность населения. В сочетании с средневековыми путями сообщения… Это мне отсюда, со Стрелки — выпихнуть плотик с цацками, и Волга сама в Булгар принесёт. Если, конечно, разные местные — ноги не приделают… На Руси говорят — «плохо лежало», а на Волге? — «Плохо плавало»?

А уж идти месяц вёслами с товаром обратно…

Чисто для сравнения: через столетие в торговле Генуи и Венеции с Левантом нормативом будет цена фрахта — 240 дукатов за пуд товара. Дукат — 3.5 г. золота 980 пробы. В наших ценах — две сотни кунских гривен. Десяток кг серебра за пуд товара. Не изготовить — просто доставить.

Мы потолковали с Николаем уже спокойно и предметно. Да, состав шихты — важен. Но важнее — количество разнообразных форм. Что требует подготовки производства, стартовых затрат: я собираюсь делать литьё. Это не нитку тянуть да навивать: одну бусину так сделал, следующую — иначе.

Добавили в список призматическую бусину, напускную, каплевидную вытянутую гранёную подвеску. Не хочу гладких — надеюсь, что шлифовка привлечёт покупателей. А мы можем эту операцию делать

эффективно. Не хочу делать шаровидных или зонных — неудобны на станке.

Ещё одну подвеску — по Бируни. Он описывает украшение из алмаза, но в Булгаре такое есть и из хрусталя. Призма с пирамидальными концами, вытянута в горизонтальном направлении. Канал проходит по длине подвески, но не в центре, а в верхней части. Длина подвески (вдоль канала) — 25 мм, диаметр сечения — 13 мм. На гранях призмы — стилизованная арабская надпись «Аллах». — Почему нет?

Кучу вещей игнорирую: перстни, вставки… Бируни, сообщая что из Кашмира вывозят горный хрусталь и изделия из него, называет шахматные фигурки и пешки для нард. Пешки для шахмат вытачивают шестигранной формы, для нард — круглые. Можно сделать. Сколько?

* * *

Полонея сперва отмалчивалась, но когда я предложил и лунницы делать из хрусталя — взволновалась. Этот женский оберег булгарам известен, но он должен быть металлическим — иначе не возьмут. Даже для коней: лунницы не только на баб вешают.

– И вообще: подделка сразу видна!

– Да ну? И как ты отличишь?

– Ну… цвет… наверное.

* * *

Туфта. Если сделано хорошо, то, в здешних условиях, отличить нереально. Да и наоборот — нам в плюс.

Горный хрусталь редко бывает абсолютно прозрачным: видны мелкие пузырьки, включения, замутнения. Всё это считается второсортностью. Люди гоняются за чистым.

У горного хрусталя — кристаллическая решетка в отличие от аморфного стекла, теплопроводность у него выше. Для человека, держащего два образца различных материалов в руках, горный хрусталь будет на ощупь более прохладным.

Так не давай покупателю в руки одновременно образцы разных хрусталей!

И снова: тепло изделия считается достоинством — «живой камень».

* * *

Зато она просветила нас по ценам.

Привозные бусины стоят от 2 до 5 ногат на наши деньги.

– Что скажешь, Николай?

– Можно попробовать. Без всяких… особых надежд. Если сбросить цену до одной ногаты… на малую бусину… то, ежели бог даст, тысячу продадим… кажется. Года за три… кто знает… дойдём до трёх — пяти тысяч. Ежели ничего такого… Как с мастерами тамошними договоримся. Они же ещё с ней много чего делают: в воду кидают — попеременно в холодную и горячую. Чтобы она растрескалась, а потом варят в масле, в меду…

Итого: если у нас всё получится с шихтой, с печкой, с формами, со шлифовкой, с доставкой… С обучением мастеров, с угробленным сырьём, с прокормлением приказчика, который будет там товар втюхивать… Ещё не знаю во что мне это обойдётся. То за год мы получим полста гривен. Не прибыли — дохода. Через несколько лет — до пары сотен.

Не «клондайк».

Особенно, после Ал-Масуди:

«Эти меха, особенно черные, иногда стоят больше 100 динаров за штуку…».

Не дирхемов — динаров.