Зверь Лютый. Книга 21. Понаехальцы
Шрифт:
Выпустил Боголюбский Зверя Лютого со Стрелки — теперь расхлёбывает.
Земли Кучковичей и Литвы Московской надо брать под свою руку. Рязанское левобережье Оки — аналогично. От Феди осталось немелкое наследство — надо подобрать. Нет епископа — народ в Ростове начнёт буянить.
Везде — своих слуг слать.
Нет, потом-то, через год-три-пять всё это станет источником дополнительных ресурсов. Людей, денег. Потом. Не нынче.
Понимает ли это Изяслав? Насколько он разумен, чтобы просчитать последствия своей эмоциональной вспышки? — Сомневаюсь. В Янине он требовал войны, следуя вере, но не разуму.
Эмоциональный исполнительный
Не «гебня кровавая», а много хуже — с истинной любовью и искренним умилением.
«И прослезился».
Вывод? — Если решение принимается на основе эмоций, то… то дать ему!
* * *
– Соня, у тебя машина на ходу? Вечером дашь?
– Дам. Но к чему ты спрашиваешь про машину?
* * *
Дать Изяславу такую эмоцию, которая перебьёт все остальные! Такой формы и силы, что все домашние заготовки — просто забудутся, станут неинтересными.
Типа? — Типа шемаханской царицы:
«Его за руку взяла
И в шатер свой увела.
Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала;
Уложила отдыхать
На парчовую кровать.
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищён,
Пировал у ней Дадон».
Заменяем «Дадон» на «Изяслав Андреевич». Яства… Домна котлет накрутит, пряников напечёт, пельмени с позами… Парчовую кровать… у Николая есть пара кусков парчи…
Девицы такой нет.
Вот же блин же! Даже «золотой петушок», в смысле — средство дальнего оповещения — имеется. В форме оптического телеграфа. А девицы такого уровня — нету!
Чтобы:
«Как пред солнцем птица ночи,
Царь умолк, ей глядя в очи».
И ведь даже не надо:
«И забыл он перед ней
Смерть обоих сыновей».
Изяслав ещё молодой, неженатый. Не только смерть сыновей, даже и зачатие их — нечего забывать.
Но и со всеми скидками и бонусами — «шемаханской царицы» в хозяйстве не выращено. Турбины там, арбалеты скорострельные, горны с оборотным пламенем, бермудина косопарусная… Хрень всякая — есть, а девицы — нет.
«Без женщин жить нельзя.
На свете, нет!..
В них солнце мая,
В них любви расцвет!».
Но я-то живу. Значит, женщины у меня есть. Логично?
Что-то у меня есть… Кое-что… Не девица, не
Глава 46 2
Я огляделся. Господа совет молча рассматривали меня.
– Ну… эта… коль лыбиться начал — придумал чегось. Как без войны. А, поди, и без боя.
– Точно, Ивашка, есть у меня одна мыслишка. Но тем важнее… предусмотреть «крайний случай». И как его избежать. Хреново то, что «права первого удара» у нас нет. Теперь прикинем, как бы избежать такого удара и с той стороны.
И мы принялись планировать операцию «на грани»: старательно избегая поводов спровоцировать суздальских на бой, хоть бы и с испугу, или от гонора, непонимания, по подозрению. И при этом — постоянно быть готовыми к нанесению ответного, «второго удара». Малой кровью — своей, уничтожением — их. Ежели у них вдруг нервы сдадут. Или ещё какой… «крайний случай» подкрадётся.
Очень здорово, что у меня есть множество толковых, умелых, организованных людей. Сам бы — точно не вытянул.
…
Бабы, прибиравшиеся на Окском дворе, нагруженные грязными тряпками, вёдрами и мётлами ещё вытягивались усталой толпой по тропинке вверх на Гребешок, когда на речной глади показались лодии Изяслава.
Небольшая лодка с парадно-попугайно одетым Алу (шапка красная, кафтан синий, штаны зелёные, пояс жёлтый, морда радостная) выскочила навстречу.
– Воевода Всеволжский… в великом счастье… высокая честь — принимать самого… а также старшего сына и сподвижника самого… долгожданная встреча старых соратников по священной войне и славным победам… с нетерпением ожидает… специально всё подготовлено… наварено-нажарено, вымыто-протоплено… извольте глянуть — сам стоит…
Я, и в самом деле, стоял на берегу. В полном парадоплинге. Хуже даже, чем при проводах рязанского стольника с моими деньгами. В окружении поднятых хоругвей, икон, попов в золочённых робах и многочисленной свиты в дорогих одеждах. Блистая и поблёскивая.
«Как дурак с вымытой шеей».
Серьёзные люди — моя страховка, были не видны. Как, к примеру, две «водомерки» у противоположного берега.
Караван повернул к пристани. Первая победа. Маленькая, но…
Едва Изяслав соскочил на берег, как я быстренько изобразил уместный поклон. Без затягивания, так — мельком от нестерпимой радости, и, широко расставив руки, принял его в объятия:
– Дорогой ты наш…! Радость-то какая…! Ждали-ждали, все глаза проглядели… Я ж тя чуть не кажный день вспоминаю! Слова твои яркие да славные в совете в Янине… Пример! Образец! Вот! Вот как надо за веру Христову! Пострадать — с радостью! У меня ж тут всяких… людишки… сам понимаешь… Честь! Честь и восторгание для всех людей здешних…! Гля-гля — сколь народу собралося — всё на тебя, на надёжу и опору порадоваться… Поедем, поедем светлый князь… э… достойный отпрыск от древа Рюрикова, от ветви Мономаховой… Как куда?! Ко мне! Покажу-похвастаюсь! В баньку сходим, угощений наготовленных… Поедем, по бережку покатаемся… Вспомним как мы здесь, на кручах этих, полчища бесчисленные, поганские да басурманские… одной лишь надеждой на Богородицу питаемы… в одном ряду… за святую веру… бок о бок…