Зверь по имени Брем
Шрифт:
– Ну, Брем, знакомься, - сказала Наташа.
– Это вот Саша.
Брем подошел и сдержанно понюхал большие ботинки.
– Привет, зверь, - сказал Саша.
– Наслышан о тебе, наслышан. Говорят, ты тут самый главный?
Пошли, что ли, пройдемся?
И они втроем вышли на весеннюю улицу. Удивительно приятно было бежать с ними рядом, слышать Голоса, обращенные друг к другу, отлучаться по многочисленным
– Независимый пес, - уважительно сказал Саша.
– Хозяин...
– Ничего подобного, - засмеялась Наташа, - мы с ним на равных. Чувствуешь, как пахнет сирень?
На всю жизнь любимый мой запах... А ты, кажется, ему понравился.
– Так я стараюсь!
Саша приходил-уходил, гулял с Бремом, не признавая никаких поводков ("Да не попадет твой зверь под машину, - уверял он Наташу.
– Брем - парень умный!"), втроем они ездили в лес на грохочущей, разболтанной электричке, и Брем воевал до изнеможения с проснувшимися от спячки ежами, а потом горько жаловался на исколотый нос. Пришло лето, и они вдоволь наплавались в озере, на берегу которого в деревянном домике жили родители Саши. Брем полюбил, прижав уши, плыть рядом с Наташей - голова к голове, охраняя хозяйку. А Саша в охране не нуждался он был сильным - Брем это сразу понял. Сильным и добрым.
Август Брем прожил в деревянном домике: Наташа куда-то уехала, и Саша исчез вместе с ней. Брем немного на них рассердился, но жилось ему славно, бегал он где хотел, у озера собиралось интересное общество, и он своих великодушно простил. Осенью в их с Наташей жилище началась радостная суматоха: хлопали двери, в комнату вносили столы и стулья, входили и выходили люди. От шума, пения, плясок Брем укрылся в надежном убежище, в спальне, - залез под диван и не выходил, пока в доме не стало тихо.
Все наконец ушли, а Саша остался. Так снова их стало трое.
Прошел год, и опять стали что-то передвигать и переставлять в комнатах, высвобождая место для высокой кроватки, в которой поселилось маленькое крикливое существо. Брему велено было к кроватке не подходить, хотя разрешалось сидеть в углу и смотреть, как Наташа на низеньком столике пеленает дочку, делает с ней гимнастику, сгибая и разгибая крошечные ручки и ножки.
Брем быстро усвоил, что лаять в комнатах теперь нельзя, что нельзя, как прежде, требовать
Брем лежал под диваном, и ревность терзала его сердце. Никому он теперь не был нужен, никому! Но вот однажды Наташа, совсем как прежде, поставила его перед собой на задние лапы и сказала:
– Совсем я зашилась, дорогая моя собака. И гулять, и стирать, и готовить надо. Да еще магазины!
Пошли-ка вместе, а? Покараулишь Танюшку?
Брем, склонив голову набок, внимательно слушал.
Он понимал, что его просят, о чем-то, - что "собака" - это он и есть, а Танюшка - то существо, из-за которого так резко изменилась его жизнь. Он вообще, как все собаки, живущие рядом с людьми, знал много слов.
Он шагал рядом с Наташей серьезно и молча, остро чувствуя собственную необходимость. У магазина Наташа поставила коляску, сказала: "Сидеть, Брем" - и еще:
"Ну, пес, я на тебя надеюсь" - и ушла. Брем уселся перед коляской и стал караулить, зорко поглядывая по сторонам. Он и не заметил, как обида и ревность покинули его сердце и в нем поселилась забота о маленькой девочке, .сладко спавшей под надежной защитой. А забота ведь очень скоро переходит в любовь.
И когда это случилось, Брем снова почувствовал себя сильным и молодым, как тогда, до той черной ночи, когда ушла из дома Мария Тихоновна. Течение жизни властно подхватило и понесло его в своем вечном и мудром круговороте. И через несколько дней, когда ничего не подозревавший Шурка вышел на улицу с Ниной Сергеевной и мирно потрусил куда-то, на него с радостным воплем налетел Брем и цапнул за заднюю лапу. Шурка взвизгнул от неожиданности и восторга, развернулся и бросился на врага. Изумленный Саша тщетно пытался остановить Брема:
– Брем, Брем! Да ты что, белены объелся?
– Он у вас просто выздоровел, - сказала Нина Сергеевна.
– Очнулся ваш Брем от тоски. Давайте, Саша, договоримся: вы когда выходите на прогулку? И добавила, улыбаясь:
– Теперь опять начнет убегать. Ах ты, бродяга...
Москва, 1983 год