Зверь придет с рассветом
Шрифт:
– У-у-у, - провыла Лили.
– Так у вас все еще хуже, чем у нас, обстоит. Я хоть убежать смогла, а тебе даже шанса такого не дали. Жуть.
Табита мягко улыбнулась.
– Мой жених не такой вроде и страшный. И не старый. Он моего возраста. Мы общались несколько раз. Гуляли по саду, разговаривали. Он хороший, вроде бы. Не думаю, что такой человек когда-нибудь обидит меня.
– Ну ладно, - недоверчиво фыркнула Лили.
– Надеюсь, так оно действительно и есть.
– Одно меня смущает, - призналась вдруг Табита.
–
– Чтения? – Лили задумчиво почесала нос. – Тебе это правда нравится?
За свою недолгую жизнь сама Лили прочитала пяток книг. Матушка чуть не силой заставила ее выучить буквы и грамоту, аргументируя это тем, что грамотной невесте можно будет найти жениха получше.
«Будешь подсчитывать и записывать доходы и расходы мужа - очень полезное знание», - говорила она всегда.
Наверное поэтому у Лили и возникло стойкое отвращение к книгам.
Да и сами книги, что имелись дома, были до жути скучные и неинтересные. Среди них имелись переписная книга и пара унылых житий каких-то святых. Лишь букварь и азбука казались занимательными.
Особенно старинная, затертая до дыр азбука с витиеватыми буквицами и рисунками-дроллери. По полям и меж строк скакали волшебные зайцы, и вились крошечные драконы, смешные рыцари сражались с улитками, а тонконогие единороги увозили на спинах прекрасных дам.
Табита была о книгах другого мнения. И имелось их у нее, по ее же словам, невероятно много.
– Я обожаю читать, - вдохновенно призналась принцесса, когда обе девушки вышли продышаться в предбанник и сели там, укрывшись льняными полотенцами.
– Обычно читаю триста книг в год.
– Триста? – у Лили от удивления глаза на лоб полезли. – Ничего себе. Наверное, ты очень умная.
– Мне так не кажется. Чем больше я узнаю, тем скорее понимаю, что все мои знания – лишь ничтожная крупица в огромном океане мудрости.
Лили успокоила ее:
– У меня и той крупицы нету. Тс-с-с!
– Прижав палец к губам, она скользнула в помывочную, ковырнула в печи совком. Вернувшись с горстью тлеющих углей, пояснила: – Кто-то опять под окном шуршал. Вот я ему сейчас покажу, как подглядывать.
С этими словами она приоткрыло маленько окошко и швырнула угли наружу. Послышалась возня и злое шипение. Тихие шаги быстро утонули в цикадном звоне.
– Это не из наших, не из деревенских, - хмуро произнесла Лили.
– Наши подглядуны обычно орут, а этот терпел.
– Значит, все же охранник.
Лили переглянулась с принцессой.
– Тогда извинись перед ним за меня. И скажи, что все равно он был не прав. Под окном бани не лучшее место для дозора.
Она хотела добавить что-то еще, когда в дверь оглушительно постучали.
– Госпожа! Госпожа принцесса! Я могу заглянуть? Вы одеты? Это важно!
Лили и Табита снова переглянулись. Замотались в свои полотенца до ушей.
–
Дверь приоткрылась, и в помещение заглянул встревоженный мужчина. Лили видела его среди воинов, прибывших вместе со знатными гостьями.
– Что случилось, сэр Бонем? – с тревогой поинтересовалась Табита.
– Я был приставлен, чтобы охранять вас, госпожа. Стоял на посту вон под тем деревом, что у пруда, напротив этого входа. Все было тихо, а потом из окна вылетели искры и кто-то убежал в кусты. Тут был кто-то чужой. Я его не заметил, простите госпожа! Вам ничего не сделали?
– Нет, все в порядке, - мило улыбнулась Табита.
– Ты опоздал, служивый, - раздулась от собственной удали Лили.
– Я сама разобралась с негодяем – поджарила ему зад отборными углями.
– Это хорошо, - оценил поступок девушки верный страж. – Утром мы опознаем негодника по ожогам.
Лили нахмурилась.
– Этот точно не Нерковский был. Наши-то обычно орут, как свиньи резаные, если их кипятком из окна окатить или углями осыпать. Да и, сказать по правде, научены они уже горьким опытом. Только сильно выпивши и раздурившись рискнут к женщинам в бане подойти. Точно не наш.
Охранник тоже нахмурился и побледнел.
– Чужие, значит?
– Скорее всего.
– И часто к вам чужаки заходят?
– Нечасто. С вами, видать, пришли…
Глава 7. Горы
Госпожа Иханна восседала на белоснежном жеребце. Йон ехал на гнедой тонконогой кобыле. Гривы лошадей, заплетенные в сложные косы, спускались почти до земли.
А вокруг простирались горы, высокие, острые, вечные. Сверкали на вершинах далекие ледники. Ручьи наполняли воздух мелодичными переливами. Играли в кустарниках цветные птицы, и ловкие ящерицы, будто сплетенные из цветастого бисера, прыскали в камни из-под копыт.
Эта земля, прекрасная и дикая, лишь формально принадлежала Куттану. Вотчина хати – раньше их тут проживало довольно много – теперь стала заповедной территорией для простых смертных.
Иханна обвела взглядом крутые отроги.
На некоторых из них до сих пор проступали силуэты ажурных замков с тонкими шпилями – заброшенные жилища духов. Раньше тут проживало много хати. Теперь она одна осталась – владычица рек и ручьев, звонких и ледяных, смеющихся днем в свете солнца, а ночью в мерцании звезд…
– Мама, скажи, а великие хати умирают? – оторвал ее от мыслей чистый голос сына.
– Нет. Они живут вечно или… - Иханна задумчиво оглядела растущий над лесом бирюзово-лиловый дворец, весь увитый кудрями плюща, - превращаются в хиси - диких чудовищ, потерявших разум, озлобившихся, ставших врагами всякому живому существу.
– Но не умирают?
– Хиси уже смертны, а хати еще нет. Говорят, при особых обстоятельствах мы можем терять свои тела и становиться бесплотными, но я с таким не встречалась, милый мой.