Зверь в каждом из нас
Шрифт:
– А как наши ангелы?
– Шериф с Немцем? Только что высадились.
– Жалко старика… – вздохнул Золотых. – Всю жизнь пахал на этого психа, и в итоге угодил в самый котел…
– Ты о Шадули? – спросил Коршунович. – Так сам виноват, нечего было на деньги прельщаться. Работал бы в своем университете…
– Не скажи, Палыч. Ученые – они же фанатики. Их исследования интересуют, а остальное все по боку. Исследования – это деньги. А откуда деньги берутся, разве это интересно? Ты, вот, происхождение каждого рубля
Коршунович озадаченно хмыкнул; кажется, он был удивлен, что в такие горячие минуты Золотых вдруг ударился в философию.
– Ладно, давай, командуй… Меня тут опять президент требует…
– Ага, Семеныч…
«Слава богу, – подумал генерал Золотых, – хоть старые коллеги иногда по-старому обращаются… А то все «господин генерал» да «господин генерал»…»
– Эй!! – закричал Арчи, вышел из воды едва ли не по-пояс, взмахнул руками и снова ухнул в прохладные черноморские объятия. Генрих покачивался на волне совсем рядом. Он уже снял и выбросил шапочку; на воде Генрих держался достаточно уверенно, но все равно смешно вытягивал шею и топорщил уши. Овчар, что с него возьмешь…
«Вадим» чуть изменил курс – их явно заметили.
На руле стоял Чиков; когда яхта, описав короткую дугу, стала в левентик и паруса заполоскались по ветру, Ник де Тром бросил свободный шкерт Генриху, а Арчи в два десятка мощных гребков доплыл до кормы, влез по спущенному наспех трапу, цепляясь за релинг, и помог подтянуть Генриха. Сначала Арчи хотел шепнуть Нику и Чикову, чтобы его «не узнавали», а потом подумал: зачем?
– Братан? – Чиков не выглядел слишком удивленным. – Ты-то здесь откуда?
– Служба, братан… – печально сообщил Арчи, отряхиваясь. Во все стороны разлетелись брызги.
Генрих как раз вытаскивал из герметика пулевик, а Ник выбирал из воды мокрый шкерт.
Уголком глаза Арчи наблюдал, как из кубрика на него смотрят настороженные биологи-чирсовцы.
– Убирайте паруса, братан, – жестко велел Арчи. – И это… не отсвечивайте, ладно? Мы сейчас работать будем.
Ник послушно метнулся на палубу, сдернул фалы и принялся спускать, а потом увязывать стаксель. Чиков бросил руль, поймал гик, зафиксировал его и быстро стянул грот.
– Все. В кубрик, – скомандовал Арчи.
В кокпите с пулевиком в руках зловещим изваянием воздвигся Генрих. Лицо у него было совершенно отрешенное.
Чиков и Ник, оба очень бледные, нырнули в кубрик; Арчи взглядом нашел в глубине Ицхака Шадули.
– Профессор! А вас я попрошу выбраться на воздух.
Старик, отнюдь еще не немощный, повиновался; ему помогли выбраться в кокпит. Арчи сразу же вогнал на место брандер-щит и наглухо задвинул люк. Теперь кубрик был закрыт. А тем, кто остался снаружи, ничего не мешало.
Даже стоя у борта и держась за леер Ицхак Шадули был ниже, чем Арчи, оставшийся в кокпите.
– Все равно, – проскрипел Шадули, – это прекрасный мир. Хоть и населяют его несчастные люди.
– Мне кажется, своей работой вы сделали мир еще несчастнее, профессор, – глухо заметил Арчи, вынимая нож.
– Ни черта вы не понимаете, молодой человек. Ни черта. Человек сто в этом несчастном мире понимают, насколько этот мир несчастен. Вряд ли больше ста.
– И кто же эти люди? – сдержанно поинтересовался Арчи.
– Ученые. Старые грибы, вроде меня. Все, кто пожил достаточно долго и сумел понять достаточно много.
– Зачем вы делали волков для Варги, профессор? – в лоб спросил Арчи. – Уж не затем ли, чтобы сделать мир еще несчастнее?
Шадули неожиданно рассмеялся, словно Арчи сморозил несусветную глупость.
В этот миг люк, сухо шорхнув в пазах, отъехал к основанию мачты и из кубрика показалась рука с иглометом. Рука гуляла и подрагивала. Генрих выстрелил мгновенно и, естественно попал – у него рука гулять и не думала. Горе-стрелок заполошно взвыл и, грохоча, обрушился с трапа; игломет, вышибленный из кулака, застучал по палубе и чуть не соскользнул за борт.
– В следующий раз буду стрелять в голову, – предупредил Генрих. – Если еще есть оружие лучше сразу выбрасывайте.
В кокпит вылетел еще один игломет, такой же миниатюрный, на четыре иглы.
– Все, больше нет, – срывающимся голосом сообщили изнутри.
– Закрыть люк, – велел Генрих.
Люк закрылся.
Профессор прекратил созерцать дали и повернулся лицом к Арчи.
– Их… тоже?
Арчи кивнул. Только кивнул.
Что-то заставляло его медлить, заставляло говорить с этим миниатюрным аморфом, годящимся Арчи что в отцы, что в деды.
– Ну, меня – понятно. А их-то за что?
– Они видели, как вы сделали волков для Саймона Варги. Есть риск, что они сумеют повторить это.
Шадули пожевал вялыми старческими губами.
– Молодой человек, чтобы вырастить матрицу на базе готовой генетической вытяжки хватит знаний биолога-старшекурсника. А уж вырастить клона сможет и школьник, если хоть раз открывал соответствующий учебник.
– У меня приказ, профессор. А приказы я не обсуждаю. Я их выполняю, даже если мне самому противно.
– А вам противно? – с интересом спросил Шадули. – Черт возьми, мир еще несчастнее, чем я надеялся! Молодой человек, вы ведь можете с ума сойти, если убьете всех нас. Вам себя не жалко? Вы сойдете с ума ради пустоты. Ради призрака, в которого все верят, но которого никогда не было. Впрочем, чего это я…