Зверь в тени
Шрифт:
Глава 25
Мое лицо уже запылало.
Смущаться и робеть не имело смысла. Как работница «Города покупателей Зайре», я уже побывала в каждом уголке этого торгового комплекса. Конечно, больше всего мне нравилась кулинария, но я также покупала в «Зайре» одежду и продукты и даже заглядывала в хозяйственный отдел, когда отцу требовались инструменты или товары для дома. Но вот в ювелирной секции я никого из продавцов не знала и никогда не заговаривала с ними. И почему-то, оказавшись там, я почувствовала себя огромной
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
Я попыталась выдавить улыбку, но губа зацепилась за зуб. Руки забарабанили по бедрам вступительные биты композиции британской группы Cream.
– У меня вопрос об идентификационном браслете.
Эта идея пришла мне в голову ночью, пока я тщетно, несмотря на всю усталость, пыталась заснуть после прихода отца. Удостоверившись, что Джуни легла, я отвела его в сторону и рассказала о случившемся. «Похоже, перед нами замаячил очередной мамин «отпуск»», – добавила я.
Отец пришел в ярость, ринулся в спальню. А мне стало гадко из-за того, что я наябедничала. Вряд ли мать, когда ей становилось хуже, могла с этим что-то поделать. Но и папу мне было жаль. Не очень-то приятно приходить в дом, когда в нем кавардак.
Родители заговорили на повышенных тонах; их отрывистые, резкие слова зазвучали как ритмичный стук вагонных колес, отдававшийся вибрацией в дощатом половом настиле под моими ступнями. Но потом их перепалка накалилась. Отец стал кричать на маму, обвинять ее в том, что она напугала меня. Мать в ответ завопила, что его одного мы все должны бояться. В итоге я приложила целое уху к матрасу, изуродованное зажала подушкой и крепко зажмурила глаза.
Вот тогда-то у меня и созрел новый план.
Я была вынуждена отложить спуск в тоннели, но я могла зайти в ювелирный отдел «Зайре» и расспросить о медном идентификационном браслете, который я увидела на запястье того незнакомца. Шансов было мало, но вдруг они продали последний браслет совсем недавно и запомнили, кто именно его купил. Это было довольно уникальное ювелирное изделие. «И что я потеряю, если даже ничего не узнаю? Попытка не пытка», – решила я.
Но я не подумала о том, какой большой и глупой коровой я буду ощущать себя, возвышаясь над миниатюрной продавщицей за прилавком. Ее накрахмаленная белая блузка идеально облегала тело, ворот-бант на шее был завязан очень кокетливо, словно призывал клиентов пофлиртовать, а помада оттенка «Персиковый иней» сочно увлажняла губы.
– Мы больше не торгуем такими браслетами, – сказала продавщица; ее теплая улыбка показалась мне искренней, и я немного расслабилась. – Они были популярны лет десять назад. Я тогда еще здесь не работала.
Я уставилась на стеклянную витрину:
– А в «Зайре» вообще продавались когда-нибудь медные браслеты, не помните?
– Гм-м, – задумалась продавщица. – Большинство наших изделий для мужчин выполнены из золота или серебра. Хотя… у нас есть
– Она милая, – улыбнулась я.
– Вы находите? – оживилась продавщица, окинув оценивающим взглядом мою зеленую рабочую рубашку, а потом опять хмыкнула: – Что-то к нам зачастили работники кулинарии. Вы уже вторая приходите к нам на этой неделе.
По моему затылку пробежал холодок.
– А кто приходил до меня?
Продавщица поводила пальцами по губам, как будто зашивала их:
– Конфиденциальность – основное правило ювелирного бизнеса. Мы никогда не интересуемся, кто и кому покупает наши украшения. Вы меня понимаете?
Тупик.
– В любом случае спасибо.
Я уже разворачивалась, чтобы уйти, когда мое внимание привлекла пара золотых сережек с шариками-висюльками. В тот вечер, когда мы выступали на ярмарке, в ушах Морин были точно такие же. В тот последний раз, когда я ее видела.
– Сколько они стоят?
Продавщица скосила взгляд, куда я ткнула пальцем.
– 49 долларов и 99 центов. Это 24-каратное золото. Мы держали их на прилавке, но кто-то остался недоволен пятипроцентной скидкой. Мы за один день потеряли три комплекта.
Морин могла своровать все три пары серег.
Продавщица собралась открыть витрину.
– Хотите рассмотреть их поближе? Это последний комплект.
– Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз, – поблагодарила я.
По понедельникам ажиотажа не было, и в кулинарии находились только мы с Рикки. Много мы с ним не болтали, но в этом не было ничего необычного. Я гораздо сильней изумилась, когда во время закрытия он предложил подвезти меня домой.
– Я приехала на велосипеде, – сказала я.
– Я могу положить его в багажник.
Рикки не брился уже несколько дней, а его сальные пряди приобрели форму сетки для волос, которую он надел в начале смены. Глаза продолжали смотреть через мое плечо, как будто парень ждал прихода кого-то. Я даже проследила за его взглядом, но увидела только людей, спешивших затовариться.
– Нет, спасибо, не надо. – Я выключила свет, просигналив потенциальным клиентам, что кулинария закрылась. И понадеявшись на то, что дала тем самым понять также Рикки: наш разговор закончен.
А потом решительно пошагала к выходу. Но Рик метнулся следом.
– Ты уверена, что не хочешь поехать со мной?
– Абсолютно.
Раньше Рикки никогда не предлагал меня подвезти, а сейчас проявлял странную настойчивость. Мне не понравилось ни его предложение, ни его поведение. Не успела я занести руку, чтобы открыть дверь, как парень схватился за ручку, лишив меня возможности выйти. Я резко развернулась. Он заблокировал мне проход.
– Я тревожусь за Морин, – торопливо прошептал Рикки и вновь оглянулся.