Зверь
Шрифт:
— Понимаю, — ответил Аид.
— И вот якобы этот «Корейко» решил подгрести под себя весь нелегальный бизнес, а заодно и весь криминал, который только можно придумать. У него своя группа высокопрофессиональных убийц. Он крайне, просто фантастически жесток и абсолютно безжалостен. Малейшая провинность карается смертью. Насаждает нечто вроде итальянской «Омерты», клятвы молчания под страхом смерти. Плюс к тому он вроде бы уже подмял под себя половину легальных предприятий. Но все через подставных лиц, так что не подкопаешься. Словом, жутко таинственная личность, которую никто в глаза не видел. Человек-тень. Постоянно за спиной. Все знает, все слышит. Вроде бы половина высокопоставленных лиц страны кормится с его ладони. Чиновников он скупает оптом, а тех, кто не продается, запугивает. Если и это не помогает — устраняет физически как наглядный пример остальным. Обставляет в основном как несчастные случаи, но, кому надо, тот поймет. Короче, заставляет работать на себя методом
— «Омерта»? — сказал, почти прошептал Аид.
— Может быть, — согласился Значительный. — А может, просто похмельная депрессия. Честно говоря, тогда наши спецы подумали о втором. Через некоторое время в криминальном мире произошло некоторое странное затишье, — продолжал Значительный. — Доходила до сыскарей даже какая-то информация о переделе власти, но толком никто ничего понять не мог. Скажите мне, зачем делить уже поделенное?
— Появилось новое лицо, с которым, в силу ряда причин, вынуждены считаться, — ответил Аид.
— Вероятнее всего. Затем по стране — и не только в России, на Украине, в Молдове, в Белоруссии — прокатилась волна заказных убийств. Авторитетов отстреливали, как волков. Сошку помельче вывозили в уединенные местечки и там творили такое — в самом страшном сне не приснится. Записывали все на видеопленку и передавали другим, с лаконичным: «Помни о смерти». Семьи не желающих принять нового хозяина вырезались до третьего колена. Эти парни не жалели никого. Ни женщин, ни детей, ни стариков. Не было родни — убивали близких друзей. Криминалитет давили. И не только убийцы. Под видом усиления борьбы с организованной преступностью власти также развернули настоящий террор. Поговаривают, что в некоторых расправах участвовала местная милиция. А кое-кого так и вовсе замучили прямо в отделениях. Это можно было бы назвать войной, если бы на ум не приходило более подходящее сравнение: избиение. Варфоломеевская ночь. Кто-то демонстрировал свое могущество.
Проводилась сия «операция» в несколько этапов, но достаточно быстро. Жнец захватывал регион за регионом, волной. Последние уже даже не могли сопротивляться. Да и не хотели особенно, зная, чем это закончилось для остальных. — Значительный перевел дух, подумал и продолжил: — Схема выглядела так. Агенты Жнеца находили в группировке какого-нибудь головастого парнишку, стоящего где-то на второй или третьей ступеньке иерархической лестницы и имеющего достаточно сильный голос, и делали ему предложение, «от которого невозможно отказаться». Мол, а не хотел бы ты, друг ситный, сам стать паханом? Тот, понятное дело, соглашался. Лучше уж быть паханом, чем покойником. Тем более что взамен от него ничего и не требовалось. Пять процентов от дохода, разве это сумма? Предлагалась же полная официальная защита. В случае любых конфликтных ситуаций все заминается миром. Никаких покушений. Ни со стороны других групп, ни со стороны завистников из своих. Ну чем не рай? Затем вдруг все авторитеты, стоящие выше данного парнишечки, начинали скоропостижно умирать. Кто от пули, кто в петле, кто еще от чего. Кого случайно в отделении затоптали. Короче, становился наш паренек «главным». Оглядывался, и оказывалось, что, докуда хватает глаз, все работают так же, как и он. Все под одним и тем же хозяином. Жизнь в зонах стала — как на курорте. Все блага грузовиками через проходную завозились. И водка, и травка, и кое-что посерьезнее. И сидел наш «юниор», хвост не поднимал, поскольку и жаловаться-то особенно было не на что. Жизнь менялась в лучшую сторону. А если и думал поднять, то не успевал даже плюнуть в сторону Жнеца, а ему уже несли головы жены, детей, родителей, родителей жены, ну и так далее. И только потом голову снимали с него самого, а новому «назначенцу» наглядно демонстрировали, к чему приводит ослушание. И власти были довольны. Раскрываемость подпрыгнула процентов на пятьдесят. Преступление еще не успело совершиться, а они стукнули-звякнули-брякнули по условному телефончику кому надо — и через два часа им и преступник, и необходимые доказательства, и показания свидетелей, и собственноручное, и все, что только можно пожелать. Малина, одним словом. Чиновники сидят у него на окладе, который втрое превышает основной, по месту работы. Словом, за пару лет в жизни страны плавно произошли очень значительные перемены.
— И что, его никто не пытался убить? — поинтересовался Аид, барабаня пальцами по столу.
— Как убить тень? Несколько раз другие группы хватали
— Каким образом?
— Все тем же. В основном использовал систему с заложниками. Увозил семьи троих или четверых авторитетов из группы и выдвигал условие: либо его человека освобождают, либо он станет каждый час убивать по заложнику. Как правило, после первой жертвы «солдата» отпускали. По слухам, требование не было выполнено только дважды. Один его боевик погиб под пытками, но молчал до самой смерти. Жнец отыскал всех похитителей, но не стал убивать, а изуродовал так, что их даже людьми теперь назвать нельзя. Обрубки в инвалидных колясках. Без рук, без ног, со сломанными позвоночниками, слепые, глухие и с вырезанными языками. И совершенно никому не нужные. Семья же погибшего ежемесячно получает большую сумму и ни в чем не нуждается. Вдова на хорошем месте работает, сын в престижной школе учится.
Второй «солдат» не выдержал пыток и что-то рассказал. Что — никому не известно. Авторитеты передали свидетельство в УВД, совместно с «заказом» и предавшим бойцом, который дрожал от страха и умолял его спрятать. В течение суток показания бойца благополучно затерялись. Затем, в течение еще двух суток, Жнец убил всех членов группы, их родных и близких. А предатель «удавился» в камере-одиночке. Следствие, правда, умолчало о том, что у него странным образом оказались отрезанными язык, уши и нос, а на груди кровью было выведено: «Молчание — золото». Остальные получили урок: что бы ни случилось — молчи. Молчание дает тебе шанс на спасение. Открывая рот, ты не укорачиваешь страдания, а, наоборот, продлеваешь их. И уж если ты заговорил, страдать придется не только тебе, но и всем твоим близким.
Говорят, что еще трижды авторитеты нанимали убийц экстра-класса, чтобы те нашли Жнеца и расправились с ним. Результат, как вы понимаете, был нулевым. Убийц находили едва ли не нарезанными на кусочки, а заказчики ни с того ни с сего исчезали. Об их дальнейшей судьбе ходит много слухов. Но… это только легенды, больше похожие на вымысел, чем на реальные факты. Передел власти действительно состоялся, но никаких доказательств того, кто это сделал, нет. Что мы имеем? Перераспределение власти? Такое случается время от времени и без всяких Жнецов. Кто-то погиб, исчез, кого-то изуродовали. Так ведь быть «братком» не то же самое, что артистом балета, хотя и там можно ноги переломать. Что же осталось? Да ничего. Только звучное прозвище. Жнец.
— И вы ничего не пытались выяснить? — с сомнением спросил Аид. — Вас не заинтересовали эти, с позволения сказать, слухи?
— Заинтересовали, — ответил Значительный. — Мы предприняли собственное расследование. Ничего не нашли. Никаких зацепок, завязок, выходов. Одному из наших людей удалось подобраться к Жнецу. Не вплотную, конечно, но достаточно близко.
— И что же?
— Труп этого оперативника нашли в Москве-реке весной. — Значительный вздохнул: — Но такое тоже случалось раньше. К сожалению, все мы смертны, независимо от места работы и должности. С другой стороны, говорят же: половина всех чиновников кормится с ладони Жнеца. Он всегда и обо всем узнает первым. Мы задействовали самые разные структуры, подключили половину агентурной сети, но фактов, бесспорно доказывающих существование Жнеца, так и не получили. Хотя не получили и фактов, это существование отрицающих. Понимаете, основная сложность заключается в том, что никто не знает, какой приказ отдает Жнец, а какой — местный командир. Приходят-то они по одним и тем же каналам. Короче говоря, половина наших аналитиков считает, что его не существует в природе. Якобы Жнец — миф. Пугало. Страшило. Им пользуются все кому не лень. Понимаете? Какой-то умный парень выдумал его, чтобы нажать на кого-то из своих знакомых, нажал — и пошла писать губерния. Похожие прецеденты уже бывали. Даже в моей практике. Вторая половина экспертов уверена, что Жнец — реальное лицо, просто отменно законспирированное. И то, и другое недоказуемо. Пока. На том дело и кончилось. Расследование прекратили.
— А ты-то сам как полагаешь? — спросил Аид. — Жнец существует?
Значительный замолчал, подумал, шумно выдохнул и ответил, не очень, впрочем, решительно:
— Черт его знает. Сомнительно, чтобы один человек сумел провернуть такое. Захапать власть в принципе можно, а вот удержать ее… Для этого вторым Лениным надо быть. Так что нет, скорее всего нет. — Еще помолчал и добавил: — Но если уж он есть, то это самый хитрый, самый жестокий и самый опасный сукин сын из всех, о которых мне когда-либо приходилось слышать.
Гектор добрался до офиса Вальки Слепцова меньше чем за полчаса. Дверь, ведущая на этаж, была приоткрыта, но из-за нее не доносилось шума. Напротив, создавалось ощущение, что угодил в настоящее царство немых. Если кто-то и разговаривал, то приглушенно-стеснительно, вполголоса. За столом охраны маячила квадратная фигура дежурного. Того самого «любителя спорта», что признал Гектора в прошлый раз. Заметив вошедшего, он кивнул вяло, давая понять, что узнал и теперь можно пройти попрощаться «с кабинетом, где провел последние дни дорогой и всеми нами горячо любимый». Ну и так далее.