Зверь
Шрифт:
– Вы скучаете по ней?
– Каждый день. Дело в том, что... Я не хочу тебя пугать, но я не уверена, что вообще можно справиться со смертью матери. Думаю, мы скорее привыкаем к утрате. Это как опуститься в холодную воду. Сначала это шок для организма, но потом приспосабливаешься и годы спустя уже не замечаешь холодок - иногда даже забываешь, что вообще находишься в ванне. Но воспоминания всегда возвращаются и напоминают, кого тебе не хватает.
– Я много думаю о маме. И она мне снится. Она приходит ко мне во сне и говорит со мной.
– И что она говорит?
Налетел
– Что все будет хорошо, и скоро у меня будет новая семья. Вот почему я думаю о моем дяде.
– Что ж, я думаю, это мило, - Мэри позволила себе сесть на попу, пальто длиной ниже бедер защищало от влажной земли.
– В твоих снах она здорова?
– О, да. Мне это нравится больше всего. И она с моим маленьким братиком, который тоже умер.
– Мы отдали ей его останки.
– Знаю. Она положила их в чемодан. Она сказала, что хочет обязательно забрать их с собой, когда нам скажут уходить.
– Здорово было бы воссоединить их когда-нибудь.
– Думаю, это замечательная идея.
Последовала долгая пауза.
– Битти?
– Ммм?
Мэри подняла с земли веточку и принялась сгибать ее, чтобы чем-то занять руки.
– Я, эээ... Жаль, я не знала, как твоя мама волновалась о содержании в «Безопасном месте». Я бы постаралась ее переубедить, - она посмотрела на девочку.
– Ты беспокоишься об этом?
Битти сунула руки в карманы пальто и осмотрелась вокруг.
– Я не знаю. Все такие добрые. Особенно вы. Но все равно страшно, знаете.
– Знаю. Просто поговори со мной, хорошо? Если тебе станет страшно. Я дам тебе номер своего сотового. Ты сможешь позвонить мне в любое время.
– Я не хочу быть обузой.
– Да, это-то меня и беспокоит. Твоя мама тоже не хотела быть обузой, и я бесспорно уважаю это... но в результате для нее все оказалось намного сложнее, чем могло бы быть. Ты понимаешь, о чем я?
Битти кивнула и замолчала.
Некоторое время спустя девочка сказала:
– Мой отец бил меня.
Глубоко, в самом сердце вонючего центра города, Рейдж бежал по аллее, и его говнодавы топали по асфальту как раскаты грома, он держал автомат наготове, а злость под контролем, чтобы она оставалась его двигателем, а не катастрофой, выводящей из себя.
Когда его цель метнулась на другую улицу, он прилип к этому мудаку как приклеенный, тошнотворно сладкий запах лессера напоминал след самолета в ночном небе - так же легко отследить.
Это был новобранец. Наверное, с той заброшенной фабрики.
Рейдж знал это по тому, как он паниковал, спотыкался и поскальзывался, превращаясь в беспорядочную массу из рук и ног, без оружия и без кого-либо, спешившего на помощь.
Он был одинокой безвредной крысой.
Когда лессер грохнулся в -надцатый раз, его нога споткнулась обо что-то вроде карбюратора, и он наконец-то больше не поднялся. Он просто прижал ногу к груди и застонал, перекатившись на спину.
– Нет, п-п-пожалуйста,
Приблизившись к своей добыче и остановившись, Рейдж впервые на своей памяти засомневался перед тем, как убить. Но он не мог не заколоть этого мудака. Если Рейдж оставит его на улицах, он исцелится, найдет себе подобных и будет сражаться... или его обнаружат люди, и он станет звездой видео на YouTube.
– Неееееееееееет....
Рейдж отбросил его руки в стороны и вонзил свой черный кинжал прямо в центр пустой груди.
Со вспышкой и хлопком лессер растворился в воздухе, оставив на тротуаре лишь масляное пятно крови Омеги и едко пахнущий ожог...
Рейдж вскинулся, заменяя кинжал автоматом. Раздувая ноздри, он принюхался и издал рык.
– Я знаю, ты здесь. Покажись.
Когда в темном дальнем конце аллеи ничего не пошевелилось, он сделал три шага, чтобы укрыться в дверном проеме заброшенного здания.
Вдалеке точно бездомные псы завывали сирены, а в соседнем квартале какие-то люди орали друг на друга. Совсем рядом с ним что-то капало с пожарной лестницы, повыше раздавалось шуршание, как будто порывы ветра, доносившиеся с реки, пошатывали хлипкие деревянные леса вокруг здания.
– Гребаный ты трус, - крикнул Рейдж.
– Покажись.
Его естественная самоуверенность говорила ему, что он сможет справиться и в одиночку, но какое-то странное беспокойство заставило его вызвать подкрепление, активировав маячок на внутренней стороне воротника куртки.
Не то чтобы он был напуган - черт, конечно нет. И он почувствовал себя глупо, как только сделал это.
Но там прятался мужчина-вампир, и он знал наверняка одно - это не Кор.
Потому что они знали, где находится этот ублюдок.
А вот остальные ублюдки оставались открытым вопросом.
44
Обычно раздеть Наашу было секундным делом.
Вообще-то она сама делала это добровольно.
Как только Эссейл и его кузены вошли в ее секс-темницу, она начала стягивать красное платье, отбросив элегантный наряд в сторону, как будто он стоил не дороже бумажной салфетки. Она осталась лишь в туфлях на высоком каблуке и корсете.
Члены Эрика и Эвейла тут же пришли в боевую готовность, это сексуально-агрессивное «раз-два и готовы» заставило женщину хрипло рассмеяться.
Однако она не подошла ни к одному из них. Она приблизилась к Эссейлу.
Наклонившись, она прижалась к его груди и обвила шею руками.
– Сначала я нуждаюсь в тебе.
Глупая женщина. Она призналась в слишком многом, передавая ему власть над собой.
Но это хорошо.
Отстранив ее, Эссейл взялся за свой галстук от Herm`es, ослабляя шелковый узел. Когда он снял галстук, Нааша слегка покружилась и легла на одну из спальных платформ, растянувшись на спине и вытянув руки над головой. Все ее тело образовало эротический S-образный изгиб на матрасе, одна грудь выскочила из чашки корсета, женщина раздвинула ноги, открывая поблескивающее естество.