Зверь

Верт Александр

За последний месяц многое изменилось.

– Ты меня любишь? – как-то спросила она.

Он даже испугался этого вопроса, спешно ее обнимая. Он любил ее, но не говорил об этом. Он не умел говорить, но от дрожи в ее голосе, ему становилось дурно.

– Говори мне это иногда, - шептала Ленкара тихо, робко, даже испуганно. – Мне просто надо это знать, чтобы было не так страшно.

Он учился говорить ей разные слова, учился быть честным и откровенным, а она помогала ему в этом, пока сама училась быть нежной и открытой. Она даже научилась спать

с ним рядом, что Улия называла откровенным подвигом. Сама же Ленкара в Эштаре чувствовала себя свободней, чем дома, невзирая на все осторожности. Здесь ее жизнь была действительно полной. Ее ум, привыкший к политике, был занят делом, ее сердце было заполнено любовью, а большего она и не желала. Повода для ревности у нее не было. Она была единственной, и знала это.

«Ты лучшая», - говорил Эеншард довольно часто и не лукавил. Ленкара дала ему и силу, и знания, и поддержку. Ему казалось, что он до нее был лишь тенью самого себя, а теперь становился настоящим Эеншардом Клен Дерва, который мог говорить на равных с Эймаром.

Правда, спорить с высокомерием наследника он не хотел, считая это глупой тратой сил, потому в очередной раз спокойно дождался, пока слуга доложит о его визите, а Эймар согласится его принять. Это напоминало ритуал, бессмысленный, но привычный.

– Чего тебе? – просил Эймар небрежно, не отрываясь от книги, которую читал.

Он сидел в кресле в углу, закинув ногу на ногу, и всем своим видом выражал безразличие.

– Нам надо убедить отца остановить войну с Эдифом, - уверенно заявил Эеншард, опуская предисловия.

– Нам? – удивился Эймар, глядя на брата поверх книжных страниц.

– Тебе тоже не выгодно, чтобы наших воинов убивали там сотнями, - спокойно отвечал Эеншард. – При всей сдержанности наших наступлений, наши противники настроены решительно. Я уверен, что ты прекрасно знаешь, что это давно не война двух стран, и шансов у нас в ней нет, особенно теперь. Этой бессмысленной войне надо положить конец.

Эймар надменно улыбнулся.

– Скажи это королю, и я посмотрю, что он с тобой сделает, - проговорил он и вновь вернулся к чтению.

– Ты умеешь с ним говорить, - продолжал Эеншард. – Если ты не хочешь рисковать, я буду говорить сам, но что ему сказать, чтобы он меня услышал?

Эймар фыркнул и все же отложил книгу.

– А ты изменился, - проговорил он, вставая. – Сильно изменился. Интересно, почему?

– Может ты просто ошибался на мой счет? – спросил Эеншард спокойно, внимательно следя за наследником.

Его рука, уже привычно, коснулась меча. Эймар заметил это, стиснул зубы, делая напряжение в лице заметным, и присел на край стола.

– Отец хочет завершить правление победой, а не поражением, - проговорил он, наконец.

– Но ты знаешь, что победы не будет.

Эймар кивнул.

– Знаю, но никак не могу решить: помочь тебе или убить.

Эеншард невольно улыбнулся.

– Не будь дураком, сейчас убивать меня нет смысла. Вот когда войны с Эдифом не будет, и мое влияние на дела военные

перестанут иметь значимость для будущего страны, моя жизнь станет не нужна, а сейчас я еще нужен тебе, хотя бы для того, чтобы завершить эту войну.

– Кто стоит за тобой? – спросил Эймар внезапно. – Кто?! Министр? Герцог Крайд? Может быть, наш отец решил так поиграть? Или ты прячешь северную девку?

– Ты пьян или безумен, как Шадиф? – холодно спросил Эеншард.

– Ты знаешь, что твоя принцесса так и не объявилась на севере? – спросил Эймар, словно и не слышал вопроса.

– И что? Я понятия не имею, где она.

– Что-то не верится, - шептал Эймар, улыбаясь. – Впрочем, это не имеет значения, она все равно умрет, если она еще в Эштаре.

– Мне кажется, мы говорили о другом, - напомнил Эеншард, не теряя хладнокровия.

– Приходи завтра, я подумаю, и ты тоже хорошенько подумай о будущем, - проговорил Эймар, глядя брату в глаза.

Эеншард невольно нахмурился, подавляя приступ тошноты, а потом спросил совсемо другом, словно и не было меж ними никакой вражды:

– Ты Шадифа давно видел?

– Давно, он, кажется, действительно безумен.

– Действительно?

– Я не знаю. Шадифу нельзя верить.

– Тебе тоже.

– Как и тебе.

Эймар даже улыбнулся.

– Иди, - заключил он, возвращаясь к креслу.

– Твоих сыновей я не видел так же давно, как Шадифа, - произнес Эеншард холодно.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Эймар испуганно.

– Ничего, кроме того, что я уже сказал, - уверенно, почти надменно произнес Эеншард и вышел, понимая, что и на Эймара можно надавить.

Убивать племянников Эеншард, конечно, не собирался, но Эймар, разумеется, об этом не знал.

Эеншард сидел в своей спальне, ожидая новостей.

Ленкара, видя напряжение на его лице, не решалась его тревожить. Она только наблюдала за тем, как мужчина нервно ломал руки, а когда в дверях появилась Улия, откровенно побледнел.

– Кто? – спросил он грубым, внезапно охрипшим голосом.

– Мальчик, - сообщила женщина, невольно улыбаясь. – Крепкий здоровый мальчик.

Эеншард не разделил ее радости. Оскалившись, он вскочил на ноги и подошел к распахнутому окну. Вцепившись в деревянную раму, он тяжело дышал, надеясь, что порыв ветра остудит его разум.

Ленкара жестом попросила Улию оставить их, а сама подошла к мужчине. Она не успела ничего сказать. Стоило ей прикоснуться к его плечу, как Эеншард заговорил сам.

– Я убью его, - прорычал он сквозь зубы.

– Ты что такое говоришь? – испуганно спросила Ленкара, невольно отшатнувшись от эштарца.

Его слова и их тон, напугал ее настолько, что она спешно отдернула руку, прижимая ее к груди.

– Этот мальчик твой сын, - шептала она дрожащим голосом.

– Вот именно, что сын! – вскрикнул Эеншард, обернувшись. – А если ты родишь сына?! Я не хочу, чтобы наш ребенок соперничал с этим… кто он вообще?!