Звери у двери
Шрифт:
– И что?
– И всё, - теперь голос Наташи выдавал смертельную усталость, - Па, ну действительно, я себя неважно чувствую. Всю ночь снились кошмары, а сейчас и вовсе, как льдинок наелась. А тут ещё и ты, со своими претензиями.
Я стоял за дверью и не знал, как поступить. Попробовать вмешаться? Но это, вроде бы, их личное дело. А с другой стороны, Наташка - одна из нас, а Паша... А Паша - нет. Тем временем разговор продолжился.
– Знаешь, - с каким-то надрывом вдруг выдохнул Павел, - Витя сказал, будто вы -
– А у самого, голова на плечах есть? Веришь в эту глупость?
– Я не знаю! Тогда, ночью, когда ты прикоснулась ко мне, стало так больно, будто кожу жгли огнём. А ещё начало казаться, типа жизнь выходит наружу тонкими струйками. Так страшно... Это ведь не из-за тебя? Не потому, что ты стала такой?
Я остолбенел, открыв рот. Вот это да! Похоже Ната едва не проделала со своим парнем тот же фокус, который вышел у меня со Шпенькой. Весело, ничего не скажешь.
– Нет, дурачок, конечно же, нет. Ну, иди сюда, дай твоя девочка немного утешит своего мальчугана.
За дверью зашелестело и до меня донёсся звук поцелуя. Нет, сейчас явно неподходящее время, для обсуждения проблемы нашего питания. Немного позже.
Я повернулся и тихо ступая по скрипящему полу, вернулся в кладовую. Илья продолжал сидеть около стенки и медленно потирал ладонями плечи, глядя на закрытый люк. Услышав мои шаги, он поднял голову.
– Мысль одна появилась, - смущённо пояснил я, в ответ на его вопросительный взгляд.
– Угу, - понимающе кивнул он, - то есть ты, так никому ничего и не рассказал.
– Ну, Галя с Олей спят, а Натка с Пашей немного повздорили, а теперь мирятся. Похоже, им не до того.
– Кстати, - на физиономии Илюхи появилась кривая ухмылка, - если не секрет, то как монстр - монстру. Ты тогда, ночью, кроме Ольги и Наташку зацепил?
– Как монстр - монстру?
– я немного смущённо пожал плечами, - и Гальку, тоже. Только ты ничего не подумай, они первые начали. Я и сам такого не ожидал!
Илья хмыкнул, однако тотчас о чём-то задумался и посерьёзнел.
– Знаешь, - вдруг сказал он, - мне кажется, всё это - звенья одной цепи. Девчонки, как будто проходили некий обряд инициации, избавляясь не только от своей прежней внешности, но и от старых привычек и привязанностей. Возможно, это было совсем не специально, скорее - на уровне подсознания.
– А почему, со мной, а не с тобой? Нет, мне всё нравится, просто интересно.
– У тебя пиписька больше, - саркастично бросил Илья, - видишь ли, тут размер, действительно, имеет значение. Не обращал внимание на то, что твой кулончик побольше остальных? Скорее всего, это - важно. Возможно, даёт ещё какие-нибудь привилегии, кроме права первой ночи.
– Даёт, - медленно произнёс я, вспоминая утро, - слушай...
Я рассказал Илье, как гаркнул на девчонок, и он тотчас пришёл
– Дурень ты, - пояснил он, - в общем, всё это подтверждает мои мысли. Наборчик то был не так прост, как можно подумать. Он формирует группу, с определённым составом и иерархией. Три самки и два самца, один из которых получает рычаги, для управления остальными.
– Очень интересно, - заметил я, - и какая нам польза от всего этого?
– А никакая! Просто я теперь знаю куда попал. В группу хищников, копирующую типичный львиный прайд. Причём занял почётное место подчинённого бета-самца. Офигенно! Всю жизнь мечтал о такой карьере.
– Ну и сколько ты будешь ныть? Наверное, могло быть и хуже.
– Ха, интересно, что должно произойти для ухудшения?
Мы просверлили друг во друге несколько глубоких отверстий, после чего мой глазной бур несколько затупился.
– Ладно, - махнул я рукой, - всё очень плохо. Всё - пропало. Я, собственно, чего хотел? Прогуляться по Шпенькиному маршруту и посмотреть, куда он выводит. Не желаешь составить мне компанию и совершить утренний променад?
– Ну, даже не знаю - ведь всё так заманчиво: опуститься в подвал, с трупом, где раньше умерло от чумы целое семейство и прогуляться по тоннелю, ведущему хрен знает куда. Умеешь ты уговаривать. Ты и Маринку так приглашал на прогулки?
– Кого?
– не понял я.
Илья открыл рот и молча хлопал ресницами, с каким-то суеверным ужасом глядя на меня. Похоже, я сказал какую-то глупость. И тут до меня дошло, ЧТО я собственно сказал. Это было не глупо, это было чудовищно.
– Э-э, вот чёрт, - я потёр лоб, - ляпнул, не подумавши. Да, да, конечно, Маришка...Столько всего, понимаешь.
Почти слово в слово объяснение Наты Паше. Интересно, а какая фигня сорвалась с её языка? Ёлки-палки, да я действительно не помнил никакой Марины, минуту назад! Прошлое очень быстро погружалось в серый туман и события прежней жизни всё труднее всплывали из этой непроглядной мути.
Илья уже не ужасался, он казался просто испуганным.
– Иди, - сказал он и махнул рукой, - да иди же! Помнишь, я спрашивал, что может быть хуже? Вот она, эта толстая северная лисичка! У нас уже нет прежнего облика, а теперь мы ещё и начинаем терять человеческие воспоминания.
– Может быть это и не так уж плохо, - тихо пробормотал я и спрыгнул в подвал, не потрудившись воспользоваться лестницей, - было бы за что цепляться в этом человеческом прошлом.
Я был почти уверен в этом.
Мёртвые глаза Шпеньки укоризненно наблюдали за мной, поэтому, первым делом, я взял покойника за ногу и поволок к стене. Воняло здесь просто ужасно: запах наверху и на четверть не передавал смрада, царящего в подполе. Впрочем, это оказалось лишь на руку: свежий поток воздуха тотчас указал на расположение секретного лаза.