Звери в отпуске
Шрифт:
Только сейчас мне пришло в голову, что, по его словам, вскоре после нашего приезда дорога на поляну была перекопана, чтобы не выпустить нас отсюда. Но времени на размышления у меня не оставалось, потому что жена кричала:
– Ты только посмотри, какая любезность! Все пришли нам помочь! Сумеешь ли ты хоть как-то отблагодарить их за это?
– В самом деле,- заметил я со смущением,- какие у нас для этого возможности?.. Что бы такое придумать…
– А я
– А что? Прекрасная мысль!- поддержала жирафа,
– Да, да, да, сфотографируйте нас, пожалуйста!- пробасил лев.
– Восхитительно!- принялась твердить зебра,- восхитительно!
– Фо-то-гра-фия!- стали скандировать все.- Да здравствует фо-то-гра-фия!
Я достал из рюкзака аппарат. К счастью, я недавно вставил в него новую плёнку. На ней было не более двух снимков.
– Прошу сгруппироваться,- сказал я.- Может быть, лучше всего вокруг машины.
Все с готовностью заняли места, а я отошёл немного назад, так, чтобы вместить всех желающих в кадр. Глянул в видоискатель, навёл на резкость, проверил, всё ли в порядке.
Композиция была отличная. В центре находился Камилл, вокруг Камилла наши гости, среди них моя жена, и всё в обрамлении высоких сосен. Освещение прекрасное. Не оставалось ни малейшего сомнения, что и снимок получится великолепный.
– Внимание!- сказал я.- Не шевелиться! И щёлкнул.
– Спасибо,- сказал я зверям.- Надеюсь, фотография будет удачной.
По толпе, как это всегда бывает в таких случаях, пронёсся вздох удовлетворения, а моя жена, взглянув на часы, заметила:
– Было очень приятно, но пора. Можно уже садиться?
– Разумеется!!!- гаркнула толпа, напирая со всех сторон на машину.- Уж мы толканём!
Я отвесил прощальный поклон и сел за баранку. Рядом устроилась жена. Хлопнули дверцы. Я выжал сцепление и включил первую скорость.
– Начинайте, прошу!- крикнул я, высунувшись в окно.
Толпа поднажала. Камилл покатился по поляне, сперва медленно, потом всё быстрее и быстрее. Я включил зажигание и, когда те, кто толкал, разогнались почти до бега, рывком отпустил сцепление. В двигателе у Камилла что-то забулькало, и он отозвался ровным.. привычным стуком.
Мы были спасены.
На прощание мы не менее трёх раз объехали поляну и без четверти одиннадцать очутились на той самой просеке, по которой прибыли в этот лес Звери дружески нам махали.
– Счастливого пути! Счастливого пути! Счастливого пути!
В конце концов всё стихло, слышался лишь шум двигателя да скрип амортизаторов на ухабах.
Прежде
– Где у тебя эта карта?- спросил я у жены. Та протянула руку назад и без слова подала
мне карту.
– Надо выяснить, правильно ли мы едем,- заметил я.- Сейчас, сейчас, дай-ка посмотрю… Ага, вот автострада… Вот боковая дорога… А вот пятно… Представь себе, из пятна мы уже выехали.
– Выехали из пятна?
– Да. Только что. Сию минуту.
– Всё это так похоже на сон. Хорошо, что ты сделал перед отъездом снимок. По крайней мере останется что-то на память от приключения.
Я сидел, запершись в своей тёмной фотографической каморке, и всматривался в только что проявленную фотографию. Там была поляна, высокие деревья, был наш Камилл, и… всё. Ни намёка на яркую, я бы даже сказал, многоцветную толпу зверей. Не было даже моей жены, которая там среди них стояла. Просто поляна, деревья и машина. Самая что ни на есть заурядная фотография, какие делают сотнями тысяч каждое лето в отпуске досужие туристы.
Может, я плохо проявил? Недодержал снимок в проявителе? Может, ещё какая ошибка?
И я решил попробовать ещё раз. «Подержу подольше в проявителе,- подумал я,- вот тогда всё и увижу».
Увы! Я пробовал несколько раз подряд. Но чем дольше держал снимок в проявителе, тем больше он чернел, и в конце концов изображение исчезало. Ни поляны, ни деревьев, ни Камилла.
«Такое впечатление,- пробурчал я,- будто этого приключения в пятне так и не было. Но ведь это же невозможно! Я всё отлично помню, всякую подробность… А на фотографии – ничего. Ну совсем ничего. Удивительная история. Может, не изобрели пока проявителя на волшебство? Впрочем, было ли волшебство?»
Жена, отдавая в стирку мой летний костюм, обнаружила в кармане брюк пятнадцать странных, не наших монеток.
– Это что ещё за деньги?- спросила она.
Я глянул на пятнадцать маленьких металлических кружочков, и мне сразу вспомнились оладьи в ресторане около мола.
– Это за твои оладьи,- пояснил я.- Те самые 4 у, 2 с и 9 ч.
– Глупости какие!- оторопела жена.- Это старинные монеты, оставшиеся от дедушки.
«Монеты от дедушки… А стук в соседней комнате? Тоже от дедушки? Ничего подобного. Так стучать может только дятел. Этот дятел приехал с нами оттуда, из Пятна. Хоть, может, это и в самом деле долбит не дятел, а стучит на пишущей машинке моя жена, которая перепечатывает эту книжку? Нет, правда, я и сам не знаю, как разобраться во всей этой истории…»