Звери в отпуске
Шрифт:
– А что такое случилось?- спросили мы оба одновременно.
– Мы её испортили. Наше семейство трудилось ночь напролёт. Вам, конечно, известно, как умеют рыть кабаны. На тракторе теперь не проедешь. Перепахана и перерыта…
– А я всё-таки не верю,- сказал я,- не верю. Я не хочу, разумеется, обидеть вашу семью и усомниться в её талантах, но чтоб вы в течение одной только ночи могли испортить асфальтовую дорогу…
– Ну, мы были не одни,- пояснил кабан.- Нам помогало семейство носорогов. Носороги в таком деле незаменимы.
При этом
– Носорогов нам только не хватало!- воскликнула она в отчаянии.
Я же старался держать себя в руках.
– Ну хорошо,- сказал я,- а как же мы выберемся отсюда, когда получим ваше великодушное согласие покинуть этот очаровательный уголок?
– О, осложнений не предвидится!- заметил кабан.- Это дело слонов. Они утрамбуют дорогу не хуже любого катка.
– И слоны у них тоже есть!- зарыдала моя жена и под бременем горя навалилась на баранку Камилла, отчего тот издал, разумеется, долгий пронзительный вопль, который подхватило окрестное эхо, изрядно его при этом усилив.
Сигнал нашего автомобиля произвёл на кабана наилучшее впечатление.
– Замечательная музыка,- хрюкнул он.- Если придётся устроить костёр, мы попросим, чтоб вы на этом инструменте аккомпанировали нам для танца.
Затем он изысканно поклонился и направился в те самые кусты, откуда только что вышел. Впрочем, хрюкнул ещё из зарослей на прощание:
– До встречи на пляже!
Едва кабан скрылся в чаще, как мы принялись думать, как же нам, собственно, теперь быть. С одной стороны, мы были напуганы, с другой – нам не очень-то хотелось отправляться в дорогу. Погода стояла великолепная, в самый раз понежиться на пляже, позагорать, пока не кончился отпуск, покупаться в море, тем более что это море нам точно с неба свалилось.
Казалось бы, такая вещь, как море, с неба свалиться не может, и тем не менее это не совсем так. Нам оно, вне всякого сомнения, свалилось с неба. Стоило ли пренебречь такой возможностью?
Обычно, собираясь на море, надо долго складывать чемоданы, потом долго ехать, потом искать место, где б можно поставить машину, и когда наконец человек уже без сил ступает на берег, то выясняется, что погода испортилась, хлещет дождь, воет ветер, перекатываются волны высотой с автобус, и о том, чтобы войти в воду, не может быть и речи.
А тут море, говорю, точно с неба свалилось. Безо всяких Хлопот. Вдобавок ещё чудесная безоблачная погода!
Мы разом выскочили из машины и захлопнули дверцы. Будь что будет, мы – на пляж!
– Возьмём с собой Тютюру?- спросила жена.
– Хочет, пусть идёт с нами,- ответил я.
Но Тютюра идти на пляж не пожелал. Вероятно, он спал, забившись куда-то в угол. Впрочем, после ночной караульной службы отдых, разумеется, нужен. «Пусть себе поспит,- подумал я,- пусть ему приснятся самые замечательные сны, какие только могут присниться ёжику».
Мы привели в порядок наш небольшой лагерь, убрали недоеденный завтрак, который прервался,
Пляж был совсем не тот, что рано утром. Тогда было тихо и пусто, а теперь издалека, перебивая шум прибоя, разносился галдёж, какого мы ещё в жизни не слыхивали. Такие звуки раздавались, быть может, в древности на Ноевом ковчеге (корабле, о котором рассказывает библейское предание), когда во время знаменитого потопа, случившегося вскоре после сотворения мира, там были собраны все существующие на свете животные.
По дороге на пляж мы обратили теперь внимание на множество мелочей, которые нас прежде не интересовали.
Заметили палатку возле тропинки, а рядом с ней на верёвке шкуру зебры.
Нам стало как-то не по себе, оба мы, и жена и я, очень любим зебр, а тут пожалуйста – такое зрелище.
– Наверно, кто-то её убил,- сказала жена.
– Да, похоже…
– Бедное животное,- вздохнула жена.
– Можно сделать предположение,- заметил я,- что в палатке поселился охотник.
– Не исключено,- согласилась жена.
– Как это жестоко – стрелять в беззащитных зверей. И зачем только ему эта шкура?
– Может, на манто.
– Но ведь чёрно-белых никто не носит.
– На коврик у кровати…
– Непрактично,- заметил я.- Белые полоски испачкаются раньше чёрных. И что тогда? Чёрные будут хоть куда, а белые уже ни на что не сгодятся…
В ту же минуту из входа в палатку, возле которой мы остановились, высунулась голова зебры. Только одна голова и больше ничего.
– Она отлично стирается,- сказала голова и захихикала.
Мы глянули друг на друга в изумлении.
– Нет, правда! Можете поверить, стирается великолепно,- повторила голова всё с тем же хихиканьем.
Я смутился и залепетал:
– Простите, пожалуйста… Мы думали, что это… Что она… Ну вот то, что здесь на верёвке…
– А, моё платье?- захихикала опять зебра.- Час назад я его выстирала, и теперь оно сушится… К сожалению, взяла с собой в отпуск одно-единственное платье, и вот приходится сидеть нагишом в палатке и ждать, когда высохнет.
– А, так вот почему вы высовываете одну только голову,- сказала, вздохнув с облегчением, моя жена.
– Ну разумеется!- подхватила зебра.
– Прелестный узорчик,- заметила жена, рассматривая шкуру вблизи.- И качество, знаете, превосходное.
Зебре, как видно, это доставило большое удовольствие.
– Ещё моя мама покупала. С самого детства она одевала меня с чёрно-белой полосочкой.
– Полосочки всегда в моде,- улыбнулась зебре моя жена.- Вам они, конечно, к лицу…
– Надеюсь, мы ещё встретимся,- сказала зебра.- Я буду в платье, и вы скажете ещё своё мнение… А вы на пляж?