Звериная пара
Шрифт:
— Петь, тут черный ритуал. Найди какой-нибудь нейтрализатор, — голос мой сел от напряжения, но он услышал меня и принялся быстро перебирать вещи, что лежали на моем столе и на двух полках около него. Мы с Петром втайне собирали небольшие обереги, потому что давно занимались исследованиями черной магии. Причина тому была одна — мой дядя. Я давно стала подозревать его в использовании опасной магии, а вот теперь полностью убедилась. И Серафим, и Маргарита тому доказательства.
— Вот, держи. Оно серебряное. — Петя протянул мне пресс-папье в виде грифона,
— Не помогает, — сквозь слезы проговорила я. Жизнь из волчицы утекала, а я не могла даже замедлить ее со всеми своими умениями.
Перед глазами закачалась подвеска в виде буквы «А». Грубая чеканка, черненое серебро, но даже глядя на нее, я ощущала огромный поток защитной энергии.
Я подняла глаза на Серафима, который держал ее передо мной. В нем сейчас боролся Зверь, требующий наказать глупую волчицу, и моя Пара, которая не могла допустить, чтобы на моих руках умерло живое создание, даже если то был враг.
Я схватила подвеску и сразу же прижала ее к груди, вместо грифона. И Марго наконец-то вздохнула, распахнув широко глаза. Вскоре ее дыхание выровнялось и она просто тихо плакала, осознав, что осталась жива.
— Пусть поносит несколько дней, пока мы с Петей не найдем решение, — виновато улыбнулась Серафиму. Он так и не вернулся в человеческую форма, оставшись в полуобороте.
— Нет, — отрезал он жестко.
— Серафим, — прошептала я.
— Я сказал — нет, Арина. Этот оберег я сделал только для тебя и не собираюсь отдавать его такой, как Марго. Даже на время.
Петя снова протянул грифона мне в руки:
— Может, он уже сможет помочь?
Серафим быстро забрал пресс-папье из его рук и всучил Марго, выдернув из ее ослабевших рук свой (мой) оберег.
— Ну? — спросил он грубо. Желваки так и ходили по скульптурным скулам, что теперь заострились еще сильнее.
Она ничего не ответила, только закивала как болванчик. А потом сама без нашей помощи поднялась. Похоже мы действительно смогли остановить действие заклятия. Но я все равно остановила ее и надела серебряный оберег, взглядом запретив Серафиму злиться.
— Тогда я провожу Маргариту домой, а вы тут... — Петя не договорил, но и так все поняли, что сейчас начнется не менее тяжелая часть диалога.
— И не смей вести ее к лекарям, если не хочешь проблем! — не забыл сказать ему в спину Серафим.
— Я понял, понял, — быстро проговорил Петя и помог опереться на себя Маргарите.
Мне было ее жалко, но я тоже злилась на нее — она, получается, выкинула оберег Серафима, который семь лет назад стал бы его молчаливым признанием и избавил нас от всей той боли, которую мы тащили за собой!
«И она знала, кто сделал это с вами», — напомнил голос разума.
Я выпустила Петю с волчицей и снова накинула Тишину. Теперь мы остались вдвоем с Серафимом, а между нами разверзлась пропасть из-за одного лишь слова, сказанного Маргаритой.
Ребенок.
21
Серафим
—
Как же я хотел убить его! Прямо сейчас! Прямо здесь!
Арина была беременна? Она носила нашего ребенка?
Как это могло так быстро произойти?!
— Потому что я думала, что ты сделал это специально, — она сказала это так горько, таким безжизненным голосом, что у меня сердце замерло на секунду, заставив испытать агонию в теле.
— Ты правда так думала? — я прорычал, хотя хотелось скулить.
Она обняла себя руками, будто хотела защититься. От меня? Нет. Она старалась удержать себя от горечи, что потекла по кабинету густым туманом.
Мы оба сейчас страдали молча, но так быть не должно!
Я сделал шаг к моей мореглазке и притянул к себе.
— Все, что случилось тогда, это не наш выбор, Ариша. Не вини себя! Мы отомстим, я даю тебе слово. Мы отомстим... — я хотел произнести его имя, но опять не смог, скрежеча зубами.
— Отомстим, — уверенно ответила Арина и схватилась за меня, а я не смог сдерживать Зверя. Охнул тихо и обернулся огромным волком. И это был самый первый раз перед любимой. Семь лет назад я так и не успел показать оборот. Арина удивленно уставилась на меня в облике волка, а потом завороженно провела руками по серебристой шерсти.
— Так ты не серый, — рассмеялась она, — ты же весь белый, Серафим.
Я боднул ее головой и притерся боком, выражая крайнюю степень любви. В моих мечтах первый оборот перед Ариной я проводил в хижине в лесу, в собственных угодьях, где мог бы пробежаться на воле вместе с моей мореглазкой на спине. Она, как магесса, оценила бы такое единение. Но в итоге не сдержал эмоций и обернулся в ее кабинете.
— Какой же ты огромный! — выдохнула она счастливо и заглянула в мои глаза. Я снова аккуратно притерся. А потом запустил обратный оборот. Лишняя масса испарилась белесым дымом, оставляя меня совершенно голым. Издержки обращения — не успел раздеться, считай, сжег одежду.
— Да уж, ты везде огромный, — мечтательно проговорила Арина, отвернулась, подошла к стеллажу и суетливо принялась рыться в нижнем ящике, выуживая оттуда какие-то вещи. Она стояла на коленях около ящиков, где, видимо, искала для меня одежду.
— У тебя есть мужские вещи? — вкрадчиво спросил я, понимая, что начинаю ревновать. Сильно ревновать. В голове так и сидела ее фраза, что она думала, что я специально мог так жестоко поступить с ней.
— А это осталось... не помню уже от кого, но видишь — пригодилось. Серафим, ты что! — вскрикнула от испуга Арина, потому что я, не церемонясь, подхватил ее за живот, подтянул к себе и задрал юбку. Она была в чулках и удобных трусиках-шортиках. Удобство в этом всем было в том, что я мог легко их стянуть вниз и раскрыть половинки ягодиц большими пальцами.