Зверинец Джемрака
Шрифт:
— Дрянь ты, вот что. Какой ты мне друг? — Я схватил Тима за горло и принялся душить. — Грош тебе цена. — И с ужасом почувствовал, как к горлу подступают слезы.
Он улыбнулся странной спокойной улыбкой и сообщил:
— Старик-то помер.
— Как?
— Старик. Отец. Умер.
Я не знал, что и сказать. Дома Тим обращал на отца не больше внимания, нежели на ведро для угля.
— А, — холодно произнес я, сжав зубы и пытаясь подавить желание сдавить Тиму глотку большими пальцами. — От чего умер?
— От смерти, — беззаботно ответил мой напарник, — вот от чего. От смерти и умер.
— Там было мое имя, — не унимался я, — на самом верху. Она написала
— Нет, Джаф, — Тим с грустью взглянул на меня, — неправда. Извини, но ты ошибся. Сестра передает тебе самый теплый привет. Я же сказал.
Жаль, что матушка не умела писать. Я соскучился по ней. И соскучился по Ишбель. Пришлось отвернуться: я вдруг почувствовал, как на глаза мне наворачиваются слезы. Ублюдок! Я был готов вытолкнуть Тима за борт.
— Не будет больше этих чертовых русалок, — пробормотал он.
— Я видел свое имя, — повторил я.
Тим склонил голову набок и, нахмурившись, снисходительно пожал плечами. «Я что, врать тебе буду?» — как бы говорил его взгляд. Он словно был удивлен, что я могу ему не доверять.
Я отошел к борту. В груди щемило. Кому какая разница? И почему она не написала мне отдельное письмо? Со временем боль удалось вытравить. Не осталось ничего, кроме залитой пеной палубы и темного грязного кубрика, где доски скрипели и ныли день и ночь. Что я делал в этом тесном безумном мирке, пребывающем в постоянном движении? Времени как такового больше не существовало. Ни времени, ни пространства, ни места для мечтаний. Только сон. Правильно сделал Джордж, что сбежал с корабля у Кейп-Кода. Мне не хватало рыночного шума и ароматов еды в таверне «У Менга», звука колокольчика на входной двери у Джемрака, запаха соломы и навоза во дворе и грубой булыжной мостовой под ногами. Мое место было там. Здесь я оставался всего лишь мальчиком на побегушках. Пенные брызги летели мне в лицо. Мир был чересчур велик. Я обернулся и увидел Дага — тот стоял, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, светлые волосы прилипли к большой голове, а вокруг него бушевала стихия. Даг пытался не спугнуть огромную белую птицу, которая опустилась на борт и вцепилась когтями в перила, с безумным видом открывая и закрывая изогнутый клюв и расправляя крылья. Что ее так разозлило?
Хлопья пены падали, точно снег. Волна накрыла нос корабля и разбилась в мельчайшие капли, точно стекло, промочив нас насквозь. Брызги долетели аж до камбуза. Когда я смог открыть глаза, птицы на борту уже не было.
— И что же это за тварь? — поинтересовался Скип.
— Какая тварь?
— Та самая. Дракон.
— Никто не знает.
Ужин был съеден, и мы пристроились покурить на палубе. Скип рисовал какие-то бессмысленные узоры у себя в альбоме.
— Та самая тварь, — повторил он, — дракон, которого вы ищете, на кого он похож?
— Ора… — начал я. Именно этим словом называл иногда дракона Дэн Раймер, и я жестом подозвал его, — Скип хочет узнать про Ору.
— Я и сам ничего толком про него не знаю, — сказал Дэн, опершись на мачту. — Просто говорил с одним человеком, а тот говорил с другим человеком, который говорил с третьим человеком, а тот — еще с одним… Такая вот зверюга. Разное рассказывают. Лютая тварь, ясное дело. Есть острова — туда даже местные не плавают. — Он начал свой рассказ совершенно серьезно, но вдруг оскалился в усмешке. Зубы его у корней начинали желтеть, лоб прорезали несколько глубоких морщин. — Слушайте, парни, я вам такое расскажу — кровь в жилах застынет, — насмешливо произнес он, потирая руки и облизывая губы.
— А можно я тоже с
— Нет.
— Почему?
— Потому что я так сказал.
Почему Дэн выбрал Тима? Я подошел бы куда лучше. Во всех смыслах.
— А что, если это действительно дракон? — спросил Тим как-то ночью, когда мы лежали на своих койках и курили. — Настоящий дракон. Пламя из пасти вырывается. Крылья. Все как положено. Господи Исусе! — Последние слова он произнес громче, чтобы все услышали.
— Почему ты хочешь за ним пойти? — поинтересовался Дэн у Скипа. — Смерти ищешь?
Скип беззлобно пожал плечами:
— Почему бы и нет.
Дэн присел с нами рядом и запалил трубку.
— Ну да, еще бы!
— Если я могу ходить на кита, то сумею словить любую тварь, — заявил Скип, ровно заштриховывая что-то в альбоме.
— Все не так просто.
— А вот и просто. Это ж не рыбалка. Про рыб я все знаю.
— Нет, не рыбалка, — подтвердил Дэн.
— Смешно, правда, — Скип обратился ко мне, — как одна вещь может одновременно быть и тем и другим.
— Ты о чем?
— Когда и хочешь, и не хочешь что-то делать. Например, когда мой брат Барнаби утонул и я пошел посмотреть, как он лежит на кухонном столе. Зрелище было и радостное, и печальное одновременно. Или когда убиваешь кита и сам чувствуешь, что ты и есть этот кит.
Он показал мне свой рисунок. Так Скип представлял себе дракона: древнее существо, трагическое и величественное.
Я понимал, почему Дэн не хочет брать Скипа с собой. Слишком уж тот непредсказуем. Но я-то наоборот. Я хорошо управлялся с животными — все так считали. У меня не было страха перед ними, только уважение к силе, и это заставляло соблюдать разумную осторожность. Почему Тим может быть помощником охотника, а я должен оставаться мальчиком на побегушках? В какой-то момент я подкараулил Дэна, когда вокруг никого не было, и спросил напрямую: почему он, а не я?
Дэн задумчиво выпустил порцию дыма и сказал:
— Во-первых, я ему обещал. Во-вторых, он для этой работы подходит лучше всех.
— Тим?
— Чтобы найти и словить. А ты займешься драконом, когда мы его поймаем.
У каждого моря, как и у человека, свой характер. После архипелага Крозе все постепенно начало меняться. Ветер дул по-прежнему, но уже не пробирал до костей и не швырял наш корабль из стороны в сторону, точно клубок шерсти, попавший в кошачьи лапы. Сначала со всех сторон нам попадались острова — пятна земли в бескрайнем океане, дающие надежду. Потом они вдруг закончились. Перемена настигла нас подобно дремоте, как только острова исчезли из виду. Я вдруг увидел, как земля закругляется, и испытал головокружение, словно жалкая мошка, оказавшаяся на кромке водосточной трубы. Море поменяло цвет и стало мучительно голубым. Но я чувствовал еще что-то, нечто, не поддающееся описанию, нечто, пугавшее меня до безумия. Невыносимую огромность. Как будто под гладью моря было что-то скрыто. Там, в самой глубине.
Я попытался объяснить это Тиму:
— Повезло мне, застрял тут в море, а вокруг одни психи. Будет полнолуние — хоть святых выноси.
По мере приближения к местам обитания дракона мысль о нем начинала постепенно овладевать членами команды. Джо Харпер и Сэм Проффит мастерили для него клетку прямо на палубе. Комера наблюдал за ними.
— Смотрите, чтобы крепкая была! — С этими словами он засмеялся в платок, представляя, как диковинная тварь выберется и начнет разгуливать по палубе. — Вот заберется в кубрик! — крикнул старший помощник и громко высморкался.