Звериный круг
Шрифт:
Нащупав круглые головки шпингалетов, Валентин бесшумно распахнул створки.
Перебравшись через карниз, он поставил ноги на оцинкованную крышу склада. Чем хороши добротные постройки, так это тем, что они не имеют привычки скрипеть.
Без единого звука ему удалось добраться до края крыши. Опустившись на четвереньки, Валентин заглянул вниз.
Двор, окруженный дощатым забором, дрожал в бликах потрескивающего костра.
Возле огня сидел разомлевший страж и наслаждался музыкой. Черный проводок тянулся из нагрудного кармана, заканчиваясь телефонными мини-наушниками. Чуть зажмурившись, страж улыбался, показывая суетливому огню кошмарную арматуру фиксатого рта. Прижавшись к
Приподнявшись на руках, Валентин осмотрелся. Ящики штабелями громоздились по всему двору. Примерно треть их стояла под навесом, большая часть ютилась под открытым небом. Значит, не чай и не кофе… Перегнувшись через жестяной край, Валентин пальцами дотянулся до верхнего ящика, подавшись вперед, прижал ладони к шероховатой поверхности. Втаскивать ящик на крышу не пришлось. Дерево треснуло от первого же рывка, пара дощечек полетела на землю. Валентин бросил взгляд в сторону костра и, взломав еще одну доску, вытянул на свет консервную банку. Сунул ее за пояс, с кряхтением перевернул ящик вверх дном. Вот и вся конспирация!.. Страж так и не изменил своей позы, и, помешкав, Валентин снова двинулся по крыше.
Чуть позже он уже спускался по ржавой лестнице к гаражу. Железные ворота не остановили его. Когда-то он затратил массу сил и терпения, чтобы договориться со всеми этими замками, шпингалетами, скрипучими створками и хитроумными шифрами. Время оказалось затраченным не впустую. С тех пор металлические запоры отвечали ему беззвучным и незамедлительным послушанием.
Валентин на ощупь перебрал лежащую в кармане связку. А через несколько секунд он уже вдыхал запах бензина и машинного масла. Щелкнул в руке фонарь.
Гараж был огромен и по размерам напоминал ангар. В третьем по счету ряду Валентин разглядел то, ради чего явился сюда. «УАЗ-469» камуфляжной расцветки с улыбчивым Микки-Маусом на лобовом стекле. Убедившись, что номер стоит на месте, Валентин внимательнейшим образом осмотрел дверцы. Тоненькие полоски скотча крепились в самом низу и были по-прежнему целы. Значит, в машину не совались.
Сорвав одну из «сторожащих» полосок, он влез в кабину и устроился на переднем сиденье. В бардачке было пусто, зато под креслом пассажира прятались уложенные валетом «стволы» — черные, опасно тяжелые даже без магазинов «Калашниковы».
Валентин запустил руку чуть ниже и нашарил брезентовый мешок. Снаряженные магазины находились там плюс цинкач с патронами. Выбравшись из машины, он запер замки, аккуратно вернув на место полоску скотча. Больше в гараже ему делать было нечего.
Пробираясь обратно, он снова имел возможность полюбоваться пугающим оскалом кострового. Тот продолжал слушать музыку. Очутившись в коридоре, Валентин шепотом позвал кошку. Бог знает, куда она убрела. Возможно, соседний подоконник ей не понравился. Как известно, кошки — существа своенравные и свободолюбивые. Во всяком случае, на зов его никто не откликнулся. Затворяя окно, Валентин всмотрелся в ночное небо. Звезды начинали тускнеть, рассвет приближался семимильными шагами.
Глава 8
За конторкой мореного дуба сидел приятель Сазика — Леня. А может быть, и Лева — точно Валентин не помнил. Роль швейцара этому Лене-Леве явно не шла. По долгу службы он обязан был встречать посетителей в лаковых штиблетах и белых полотняных перчатках, напялив на жирные плечи безукоризненно отглаженный смокинг. Пятнистая бабочка под квадратным подбородком довершала костюмный ансамбль. С первого взгляда становилось ясно, что Лене-Леве невыносимо жарко и скучно. Служба кремлевского курсанта его
Играл не магнитофон — играли живые оркестранты: худой и нервный тапер, багроволицый барабанщик и пара патлатых гитаристов. Грудастая полураздетая вокалистка вальяжно расхаживала по маленькой сцене. Пели на заказ. Суетливым движением тапер совал подношения в карман и гундосо объявлял что-то сначала на французском, а после снисходительно переводя на русский. Вокалистка неспешно подходила к микрофону, а на спортивный помост, располагавшийся справа от эстрады, выбегало трио девиц, принимавшихся немедленно сбрасывать с себя одежду. При этом они, разумеется, еще и танцевали, хотя Валентин не рискнул бы назвать это танцем. Так — крутились вокруг металлического отшлифованного столба, извивались телами, всякую секунду рискуя споткнуться и полететь со сцены вниз. Пока здесь ограничивались стриптизом, однако в будущем, Валентин подозревал, помост собирались использовать более эффектно. Поговаривали о «настоящем русском» рестлинге. Словом, время обещало познакомить еще с одним шоу вроде тех, на которых разрывают колоду карт либо призывают попробовать силы в схватке с советским Брюсом Ли или Шварценеггером из Подмосковья. Для серьезных гладиаторских сражений здесь было, пожалуй, тесновато, но если есть зрители, будут и сражения. Будут и бойцы и кровь. Отсутствие пространства для маневра сделает поединок даже более захватывающим.
Валентин потеребил нос. Уж не эту ли работу ему хотят предложить?..
Привалившись к колонне спиной, он окинул зал безучастным взором.
Гостей-полуночников пока насчитывалось немного. Едва ли больше полутора десятков. С дамами и без, в атласных черных ,или стальных костюмах от Кензо, в двубортных кожаных сюртуках от Гуччи и остроносых ботинках. Нормальное подпольное заведение с музыкой, бильярдом, саунами и стриптизом. Кто-то болтал, что каталам сюда путь был заказан. Повелением самого. Потому как не ради заокеанской зелени создавался скромный ресторанчик. Какой доход от горстки посетителей? Те же стриптизерки загребут добрую половину, а остальное приберет к рукам охрана с поварами и музыкантами. Нет, товарищи дорогие, подобное заведение открывалось с одной-единственной целью — для рейтинга и для шика.
Чтобы пыль в глаза и чтобы знали, какие капризы в состоянии себе позволить добренький дядя Сулик. Доброе имя, как известно, многого стоит. Для того и рвут на груди рубаху, для того и не прощают обидных пустяков. Ставят себя перед «обществом», а попросту говоря — выставляются. Да и почему не повыставляться, если есть на какие шиши. А шиши у Сулика, судя по всему, водились, и немалые.
Нынешние паханы давно именовали себя бизнесменами, сменив золотые цепуры на дорогие кожаные портфели с портативным компьютером внутри.
Покачивая бедрами, мимо столиков взад-вперед сновали обнаженные официантки — все, как одна, в туфельках на толщенной прозрачной платформе, в золотистых чепчиках и в набедренных повязках, напоминающих скорее цветочные венки. Пьющее и жующее сборище послушно глазело на сцену, где под джазовые наигрыши длинноногие блондинки, улыбаясь публике и друг дружке, роняли на пол одну за другой детали туалета. Протекало представление вполне прилично. Во всяком случае, оргиями, о которых толковал Чапа, пока не пахло. Никто не орал благим матом, не заваливал официанток на столы, не бил посуду и не лез купаться в фонтан.