«Зверобои» штурмуют Берлин. От Зееловских высот до Рейхстага
Шрифт:
Целью была траншея боевого охранения метрах в двухстах. «Тридцатьчетверки» сработали неплохо, разбив прямым попаданием фугасного снаряда закопанную под самый ствол 75-миллиметровую противотанковую пушку.
Но первый выстрел был за фрицами, и они успели всадить в лоб головной «тридцатьчетверке» кумулятивный снаряд. Будь у немцев на этом участке побольше артиллерии, они подожгли бы все четыре танка, а возможно, и самоходки.
Однако это было лишь боевое охранение у оврага, где танковой атаки русских не ожидали. Пушка была всего одна. Успели выстрелить два реактивных ружья
«Тридцатьчетверка» командира танковой роты дымила и стояла неподвижно. Зато вели беглый огонь сразу три танка, стреляли длинными очередями соскочившие на землю десантники.
Траншея и все, что там находилось, были размолоты десятикилограммовыми снарядами 85-миллиметровых танковых орудий. Понимая, что держать оборону они здесь не смогут, с полдесятка уцелевших немецких солдат убегали, отстреливаясь на ходу.
Десантники добили их и бежали вслед за танками. Всех охватил азарт. Сумели взобраться на холм, теперь только наступать!
Один из бегущих десантников споткнулся, разбил колено о камень. Но сразу же поднялся и, хромая, матерясь на ходу, выпустил остаток диска в немецкого унтер-офицера, пытавшегося укрыться в воронке.
— Ну и Толян! На ходу подметки рвет.
Кто-то уже шарил в карманах убитых в поисках трофеев, отстегивал часы. Десантник приложился к фляжке с ромом, сделал один, второй глоток, закашлялся.
— Что, крепкий шнапс?
— Дай попробовать.
Видя, что танкисты справляются с врагом сами, Чистяков остановил самоходку неподалеку от горевшей «тридцатьчетверки». Там взрывались сразу по нескольку штук снаряды.
Башню сотрясало, выбило оба люка, взрывная волна погасила на секунду огонь, затем он вспыхнул с новой силой. В стороне сидели двое уцелевших танкистов из экипажа, оцепенело уставившись на ревущее пламя.
— Ротный погиб, — сказал один из них, обращаясь к Чистякову.
— Вы сами как?
— Оглушило маленько, и руку вот прижгло. А трое ребят как в печке горят. Головешек не соберешь.
Чистяков снял шлем. Подобную картину он видел уже много раз. С усилием выползла наверх самоходка Родиона Астахова, забуксовавшая в вязкой почве. В этот момент кто-то закричал:
— «Тигры»!
В голосе десантника не слышалось испуга, который когда-то внушал этот самый мощный немецкий танк. Через несколько секунд раздался лязгающий удар о броню. «Тридцатьчетверка» дернулась и крутнулась на ходу.
Младший лейтенант, командир машины, стоявший по грудь в люке, ахнул и провалился вниз.
«Тридцатьчетверка» продолжала вращение. Из люка выбивались струйки дыма. Заглушая остальные звуки, завыла бронебойная болванка и пронеслась над головами десантников.
Чистяков тоже разглядел «Тигр». Тяжелый немецкий танк стоял метрах в восьмистах среди редких деревьев и кустарника. Наверное, он только что появился, и невысокая поросль не могла скрыть его массивный корпус высотой почти три метра.
Обе «тридцатьчетверки» успели выстрелить. Кто-то из них попал в цель. Но снаряд отрикошетил от брони толщиной десять сантиметров и лишь выбил сноп искр.
Самоходка Чистякова, двигавшаяся следом, тоже выстрелила
Тяжелый фугас взорвался с перелетом, а длинноствольное орудие «Тигра», калибра 88 миллиметров, имевшее хорошую оптику и прицельность, уже разворачивалось в сторону машины комбата.
Манихин лихорадочно перезаряжал гаубицу, но опередить скорострельное орудие «Тигра» все равно бы не сумел. Экипаж замер. В такой момент хочется исчезнуть, зарыться в землю.
— Мишка, назад! — скомандовал капитан.
Механик тоже действовал быстро, зная, что в эти секунды решается жизнь всего экипажа. Но не просто увести тяжелую самоходку из-под прицела «Тигра», который поражает наши танки с расстояния полутора километров.
— Господи, помоги, — бормотал комсомолец Коля Марфин.
Но «зверобой» комбата и весь его экипаж спасла не помощь с небес, а одна из уцелевших «тридцатьчетверок». Она выстрелила на секунду раньше и угодила в башню тяжелого танка. Снаряд снова ушел рикошетом. Однако сильный удар встряхнул «Тигр» и сбил прицел немецкого наводчика.
Раскаленная болванка калибра 88 миллиметров пронеслась рядом с самоходкой Чистякова. Врезалась в каменистый пригорок и снесла его, разбросав раскрошенные камни и облако земли.
Можно было только удивляться быстроте, с которой передвигался немецкий танк весом пятьдесят пять тонн. Семисотсильный двигатель под управлением опытного механика стремительно уводил «Тигр» из-под смертельно опасного для него снаряда русского «зверобоя».
Фугас взорвался на том месте, где всего несколько секунд назад стоял «Тигр». Обер-лейтенант, командир машины, получил два чувствительных удара в броню «Тигра». Сейчас он торопился укрыть свой тяжелый танк в низине, вызвать подмогу и, немного отдышавшись, продолжить бой.
Обер-лейтенант обладал достаточным опытом, а его экипаж имел на счету десяток уничтоженных русских танков, несколько артиллерийских батарей. Однако в данный момент ситуация складывалась не в его пользу.
С дальнего расстояния он бы выбил русские машины. Но взобравшиеся на холм танки и самоходки оказались слишком близко. Обер-лейтенант уже уничтожил одну «тридцатьчетверку», остальные приумерили пыл, но продолжали двигаться в его сторону. И особенно опасными были два «зверобоя» с их шестидюймовыми орудиями.
Напарник обер-лейтенанта, второй «Тигр», куда-то подевался. На другом фланге слышалась частая стрельба. Возможно, там тоже намечается прорыв.
Обер-лейтенант связался с майором, комендантом укрепрайона.
— Русские выползли наверх. Два танка мы уничтожили, но еще два и пара тяжелых самоходок ведут огонь. Пришлите помощь, я не могу связаться со вторым экипажем.
— Я перебросил его на другой участок, — ответил майор. — Но подмогу минут через двадцать пришлю.
— Если мы только проживем эти двадцать минут, — невесело усмехнулся обер-лейтенант. — Выжидать русские не собираются.