Зверолов. В поисках богини Темиды
Шрифт:
– Не плохой план, - вклинился Вир'Их, - но наша первостепенная задача - это твоя защита. К тому же все это будет лишено смысла при массовой атаке. Барита не успеет всех воскресить и исцелить.
– Отнюдь, - отмахнулся я, - Агура тоже имеет навык воскрешения, вот только откат у него в полчаса. Скажем так это средство последнего шанса, да и мои питомцы в случае чего смогут меня защитить. А я опять могу выступить в роли саппорт хила.
Наемники переглянулись, а потом уважительно уставились на меня.
– Хороший ты ящер, Василиск. Редко встретишь таких заказчиков. Обычно все берегут только свои шкуры,
Ночь! Самое опасное время в Авалоне. Жуткие твари хищно скалят свои зубы и жвала, глаза горят яростью и жаждой живой плоти. А каждая тень таит в себе невиданную опасность. Команда наемников умела выживать, это однозначно. Любой шорох и они замирали, словно каменные изваяния, любой отголосок тени или звука, они принимали боевые стойки и были готовы к драке.
Я полностью доверился им в вопросе выживания. И хоть мой навык скрытности временами работал на ура, но в пустыне прятаться за редкими массивами известняковых пород было не надежно. И всё же за полчаса нелепых пряток и следованию по эфирному следу я поднял навык скрытности на два уровня, а следопыта на три.
– И все же, что-то подозрительно тихо, - прошептал Вир'Их.
– Не буди лихо, пока оно спит тихо, - шикнул я на командира отряда.
– Или тебе булавой помахать невтерпеж?
– Да, нет, что ты, что ты, - запричитал танк и даже поплевал через левое плечо.
– Сейчас дождемся Сылгу и узнаем, что там впереди, - добавил я, как вдруг из стелса вынырнул рога.
Каждый раз, когда разбойник уходил в разведку, мы прятались за очередным нагромождением извести и выжидали его возвращения.
– Вы не поврите ребята, что я нашел в паре километров пути отсюда. Там была настоящая бойня, повсюду кровь, кишки и обрывки конечностей. Марабунта - не иначе!
– Марабунта?
– переспросил я
– Есть здесь данж, и живут в нем здоровенные муравьи Марабунта. Ночью они выходят на охоту и добывают пищу для своей королевы, - пояснил Сылга и указал пальцем в сторону побоища. Туда уходил и эфирный след.
– Идем дальше!
– коротко распорядился я. Интерес все больше подгонял к продолжению пути. Надеюсь, только муравьи не напали на обладателя следа. А если и напали то очень интересно, кто же мог устроить такое побоище.
Короткими перебежками мы довольно быстро преодолели намеченное расстояние и встали в ступор. Поле боя просто будоражило разум. Оторванные конечности, разорванные тела муравьев валялись в двадцатиметровом радиусе. Запекшаяся кровь смешалась с песком. И следы, всюду следы, множеств лап и непонятных рытвин. Мы затаились. Разбойник отправился снова в разведку, его задача состояла в том, чтобы проверить километровый радиус на наличие опасных тварей. И через десять минут он доложил , что все чисто. Видимо прошедшая битва распугала даже ночных тварей.
Мы приблизились к месту побоища. Индетификация местности заставила меня склониться на колени и ползать по песку, собирая алхимических ингредиентов. Кровь муравьев Марабунты, правда замешанная с песком, торопливо собиралась и запихивалась в пустые
Пока я ползал на коленках, наемники бдели. Краем глаза я замечал их настороженные позы, напряженные взгляды и всетаки они проглядели. Они появились, словно из ниоткуда. В один миг пески вспухли и исторгли из себя десятки муравьев.
– К бою!
– проорал Вир'Их, закрываясь щитом от какого-то плевка одного из муравьев.
Сылга тут же исчез в стелсе и появился за спиной и быстрым комбо вспорол ему брюхо, а затем пустился в бег, отсекая конечности. Турор - маг холода пустился в отрыв. Ночь итак выдалась прохладной, а его магия еще добавила холодка в нашу битву. Флок врубился во врага танка, отсекая ядовитые жвала. Барита попеременно посылала духов лечения в каждого из бойца и я акомпонировал ей...
Своих питомцев пришлось перебросить на другие цели. Броненосец и Скорпиус ловко держали на себе еще одного представителя Марабунты. И тут я услышал крик шаманки. Никто не заметил ушлого муравьишку, который вылез из песка и ухватился ей в ногу. Здоровье Бариты сразу же просело на десять процентов, а муравей рванул прочь с поля битвы, утаскивая за собой вожделенную жертву.
– Барита!
– вскинулся танк, но его тут же облепили со всех сторон еще высунувшиеся из песка муравьи. Они связали нас боем, давая возможность своему товарищу оторваться от места боя.
Бросаю хилить бойцов и приказываю Агуре броситься вдогонку. Одни шанс догнать муравья, войти в радиус действия умения и сколдовать кольцо льда, чтобы остановить подлую тварь, но шестипалое создание оказывается быстрее. Агура теряет цель из виду и возвращается ко мне, а мы по уши увязли в гуще боя. Танк отбивался сразу же от трех тварей. Густо покрытый муравьиной кровью и кислотой, он остервенело махал щитом и мечом. Флок кружился вихрем, держа на вытянутых руках оба меча и не подпуская к себе сразу пяток тварей. Сылга нырял в стелс и появлялся за спиной очередной твари. Короткое комбо, рывок, стел, короткое комбо - разбойник работал на пределе скорости.
С неба сыпались ледяные сосули, вспухали кольца льда, падали ледяные глыбы - Турор сливал свою ману и захлебывался зельями восполнения магической энергии. Агура ворвался на поля боя в самую нужную минуту. Вешаю на каждого по исцелению и приказываю использовать зеркальную копию. Копия атакует ледяными стрелами с пониженным уроном, а самого Агуру оставляю за хила. Броненосец отлично держит удар, скорпион хорошо дырявит нежное тело метрового муравья, а я благодаря повышенным характеристикам ловкости довольно легко уклоняюсь от атак.
И только в одном нам повезло. Монстры были не запредельного уровня для ночных тварей, но брали количеством. И через двадцать минут ожесточенного боя с потерей обоих танков мы победили полчище из пятидесяти муравьев. На остатках маны Агуры воскрешаю Вир'Иха и отправляю своего ненаглядного лиса на покой восстанавливать ману. А вот броненосец остался лежать на земле среди груды тел, конечностей, жвал и отрубленных голов.
Бойцы с ног до головы, израненные, в порванных одеждах, помятых доспехах, устало рухнули на песок. Молчание и тишина, слов никто не мог найти. Мы не были готовы к такой засаде, и каждый корил себя за упущенный момент.