Зверюшки
Шрифт:
– Ах ты, сука!
– завопил он.
– Еще строит тут из себя...
– он добавил по адресу Н. несколько крепких выражений и, забыв про пистолет, начал отводить ногу в тяжелом ботинке, целясь Н. прямо в лицо, но усатый остановил его.
– Спокойно, Филипп! Забыл мои инструкции? Я - полковник Акрор, если это вас так интересует, - ответил он на вопрос Н.
– А зачем с вами беседовать, мы объясним потом. Поднимайтесь и следуйте за нами. И вы тоже, - приказал он Алине.
Она обиженно произнесла, поднимаясь:
– Может, вы хоть дадите мне одеться?
– Переживете! Живее! Считаю до трех!
Алина взглянула на Н., и у него внутри все перевернулось. Зачем он вытащил её на эту злосчастную прогулку! Полковник Акрор схватил Алину за руку и одним
Их подвели к черной машине. В огромном салоне, отгороженном от водителя перегородкой, находилось большое мягкое сиденье - настоящий диван - обитое черной кожей, у задней стенки, и ещё два откидных сиденья спиной по направлению движения. Н. посадили на одно из них, а рядом сел Филипп, и Н. почувствовал, что ему в бок упирается дуло пистолета. Акрор уселся на диван, посадив Алину рядом с собой.
Алина затравленно поглядела на Акрора и отодвинулась подальше от него, вжавшись в угол сиденья. Но полковник придвинулся к ней. Водитель завел мотор, и автомобиль покатил к переезду.
– Полагаю, пора познакомиться поближе, - заявил Акрор и неожиданно бросился на Алину, прижимая её к себе и срывая с неё лифчик купальника. Забыв про пистолет, упирающийся ему в бок, Н. хотел кинуться на полковника, но в это мгновение машину качнуло, и она остановилась.
Шофер, пересыпая речь ругательствами, сообщил, что спустила шина. Он вылез из машины и подошел к переднему правому колесу.
Акрор отпустил Алину, которая вновь забилась в свой угол с брезгливым выражением на лице, и тоже вылез наружу.
– На гвоздь налетели, - объяснил шофер, сидя на корточках возле колеса.
– Надо колесо менять.
Полковник тоже выругался и велел вывести Алину и Н. из машины. Н. понял, что другого шанса не представится. Автомобиль стоял метрах в тридцати от переезда, и кругом было пусто, только сразу за переездом маячил какой-то джип, видимо, дожидаясь, когда пройдет поезд, который медленно вползал на мост на другом берегу реки. Шофер возился с домкратом, поднимая машину. Филипп по-прежнему стоял рядом с Н., нацелив на него пистолет, а Акрор прогуливался в стороне, заложив руки за спину, время от времени останавливаясь и бросая на Алину плотоядные взгляды.
Н., радуясь тому обстоятельству, что Алина стоит слева от него, а Филипп - справа, терпеливо дождался, когда шофер отвинтит гайки на спустившем колесе и отправится за запаской - и тогда, когда он оказался с другой стороны автомобиля с тяжелым предметом в руках, а Акрор отвернулся, Н. толкнул Алину и крикнул:
– Беги!
Она как будто ждала этого момента и, ни мгновения не мешкая, обогнула машину и бросилась к переезду. Филипп, ещё толком не поняв, что произошло, кинулся на Н. Первым его побуждением было выстрелить, и он уже нажал на курок, но к счастью для Н., его пистолет стоял на предохранителе. Все происходило так быстро, что Н. даже не успел пожалеть, что узнал об этом только сейчас. Филипп оттолкнул его в сторону, так что Н. полетел на землю, помчался за Алиной, срывая предохранитель, и стал целиться в убегающую фигурку.
– Не стреляй!
– заорал Акрор, изрыгая ругательства.
– Догони ее!
За машиной ревел благим матом шофер, в суматохе уронивший колесо себе на ногу. Полковник сам кинулся следом за Алиной. Филипп помчался было за ним, но потом вспомнил про Н. и подбежал к нему, лежавшему на земле, и стал избивать его ногами. Н. ощутил страшный удар по голове, что-то затрещало в груди под ударами охранника. Н. успел увидеть, как Алина подбежала к переезду, полковник, поняв, что поезд сейчас отрежет девушку от него, выстрелил, и Алина упала лицом вперед - то ли споткнулась, то ли в неё попала пуля. И в этот момент из джипа выскочили двое людей, схватили Алину, потащили её к машине, а затем всех их загородил поезд. Н. ощутил ещё один удар по голове и потерял сознание.
4.
Первый секретарь Краевой Редакционной Коллегии Иван Жерех для поездок по Краю предпочитал самолету автомобиль. Он сам не мог бы сказать, чем продиктованы в данном случае его вкусы,
Естественно, чтобы не уронить свой престиж в глазах местного начальства, приходилось соблюдать кое-какие меры предосторожности. Поездка обычно заканчивалась на местном аэродроме, где происходила встреча высокого гостя. Если кто-то из встречавших и удивлялся тому, что самолет, на котором якобы прилетел товарищ Секретарь, стоит здесь вроде бы уже какую неделю, все равно не подавал вида, будто чего-то не понимает. Отношения руководителей и подчиненных в Крае базировались на одном незыблемом принципе: ты выполняешь то, что поручено тебе начальством, а остальное - не твое дело. Те же, кто этот принцип нарушал... обычно им приходилось уезжать в Столицу, а иные сами становились начальством - точно так же, как интерес нынешнего Секретаря к некоторым сторонам жизни его предшественника, а именно к пристрастию последнего передвигаться по воздуху, привел Жереха на это место.
Сейчас Секретарь направлялся на юг. Целью его поездки был город Хамзяк, лежавший в горной котловине на самом юге Края. Дальше дороги не было, а сухие степи понемногу переходили в полупустыни, где на каменистой почве росли лишь редкие колючки. До места оставалось недалеко. Машина Секретаря уже пересекла Онгудайский хребет и выехала на плоскую, как стол, Хамзякскую котловину. Время от времени на это ровное пространство вторгались невысокие хребты, заставляя дорогу огибать их. К одному из таких мест и приближалась сейчас машина. Дорога проходила рядом с горным склоном, по которому спускалась вниз цепочка огромных каменных глыб, похожая на утыканную шипами спину огромного зверя. Секретарь хорошо помнил это место и всякий раз, проезжая мимо, оборачивался и смотрел назад, пока хребет чудовища не исчезал вдали. В его памяти возникали обрывки воспоминаний что-то из школьных лет, кажется - что якобы в незапамятные времена на Земле обитали такие жуткие твари, вроде ежей, покрытых колючками, только огромные, как паровозы. Но потом все эти ненужные в жизни сведения спрятались где-то в самых дальних уголках мозга, придавленные горой позднейших впечатлений, и лишь изредка выползали оттуда под давлением внешнего импульса - как сейчас. Смутно Секретарь осознавал, что его память хранит много такого, что вспоминать совершенно не стоит, а лучше бы и вообще позабыть, и поэтому он старался не тревожить её, чтобы одно случайно извлеченное воспоминание не потянуло за собой цепочку других - а что из этого могло получиться, лучше было и не думать.
Возможно, так же считали и все прочие руководители Края, стараясь до минимума сократить информацию, которая могла напомнить о старых временах. Они добились на этом поприще такого успеха, что никто уже почти и не вспоминал эти старые времена, хотя в сущности, кончились они совсем недавно - все детство и юность Секретаря прошли при них. А потом... но то, что произошло потом, он так упорно старался забыть, что его усилия увенчались успехом. Там было что-то столь неприятное, что с такими знаниями он бы не просто не смог исполнять свои обязанности, но и осталось бы ему только просунуть голову в петлю.