Звезда Аделаида - 2

GrayOwl

… Вот Северус всё же чувствует его запах, запах полуразложившегося, гниющего заживо растения, от того-то и папоротник назван так, что он кажется полусгнившим, страшенным. Но именно эти, трупного оттенка ветви и нужны. Снейп трансфигурирует багряный ботинок в корзинку, всё равно под рукой ничего не было, чтобы захватить с собой - ложе, сундуки, неудобный стул и табурет. Ох, что-то Мастер Зелий совсем худо соображать стал - ведь стул или табурет - это лучше, чем стоять голой, тонкой, узкой, аристократической стопой в холоднющей, топкой, такой омерзительной грязи! Но ведь и вторая ступочка давно уже промокла из-за слишком тонкой работы багряных башмаков, только для дома да похода по мощёной городской улице с водостоками по обеим сторонам, которые в каждом

уважающем себя ромейском городке, даже в такой глубинке, как Сибелиум.

Всё, нарвал, да не варварски, с корнем, а лишь то, что нужно для зелья, синюшного, с багрового цвета оттенком листья, которые у него не так уж и длинны, но вот запашок у них…Так обирать природные ингредиенты и положено и следует каждому зельевару, иначе удачи в деле не будет. Будучи молодым зельеваром, ещё в учась в Хогвартсе, Северус обнаружил это свойство всего растущего, ползающего и летающего.

А теперь почти пробежкой промокшими, холодными и голыми ногами - Северус откинул в сторону и второй башмак, ведь он набряк жижей и лишь создавал лишний вес - за росолюбивым вертостельным мхом, уже пожухшим, но сохранившим в плодах - крошечных коробочках - непереваренный хитин летних солнечнокрылых стрекоз, жертв мха. Ветки кололи непривыкшие к наготе ступни.

Его профессор находит быстро, правда, из-за наступивших сумерек да ещё короткими перебежками он чуть не угодил в окно трясины. Но Северус даже не успел испугаться, когда вынул завязшую уже по колено ногу.

Главное, что скоро станет совсем темно, а как там Квотриус без названного, «сводного» брата? Наверное, с ним только его раб камерный, как-бишь-его, как-то на не оформившемся ещё языке х`васынскх`. Впрочем, это совершенно неважно. Главное, чтобы этот раб ухаживал хорошо да присматривал за Квотриусом. И не приведи Мерлин, если снова, второй раз за этот невероятно долгий и насыщенный всенеприятнейшими событиями день раздастся этот, раздирающий душу и, кажется, сердце живое, бьющееся, из груди отверстой выдирающее, как у пленника ацтеков во время кровавого жертвоприношения: «Кх`э-вот-ри-у-с-сэ мёртавный!». Снова… А Северус тут, в глубокой, непролазной чащобе, и только свет на кончике волшебной палочки помогает ему хоть как-то определиться с собственным местонахождением.

А то Малефиций, наверняка, занят, насколько это в его скудных, солдатских возможностях, «умными» беседами с Сабиниусом, гостя развлекает… Если только Папенька ещё не утонул в ядовитом медку, изрекаемым устами Сабиниуса.

Да это же, наверняка, старинная ветвь рода одного из учеников из запомнившегося, знаменательного даже выпуска девяноста восьмого - парня по имени Блейз Забини! Забини - Сабиниус, ну чем не пара?

Ничего себе паренёк был такой, умненький, и сверх программы много читал, но уж больно любвеобильный. Северуса даже из-за него на ковёр старина Альбус вызывал - как, мол, и так - такой разврат в Доме Слизерина? Ну, Снейп от шефа, по широчайшей дружбе, разумеется, выкрутился, но пацану сказал, что женилку декан у него лично оторвёт, если тот от мисс Паркинсон не отстанет, а то у неё выкидыш случится, и мистер Крэбб не переживёт потери долгожданного первенца - сыночка. Так тот возьми да и отстань. Пара-то уже совершеннолетняя была, кроме позднего, летнего, как и мистер Поттер, мистера Забини, которому было явно наплевать на половую принадлежность партнёра. Да равно, как и мистеру Малфою-младшему, Слизеринскому Принцу намбэ ту. Было бы, в кого вставить, а уж место для этого самого вставления находилось само собою - передница али задница. Так вот, значит, кем дальнейшим потомком был мистер Забини!

И так вот, значит, с кем дано породниться Снепиусам! Эти Сабиниусы - древнейший род магической Британии. Но тогда… почему бы в «Хронике… семьи Снеп» не похвастаться таким родством? Или свадьба таки не состоится, скажем, за отсутствием в пространственно-временном континууме жениха? Улепетнёт Северус от алтаря, к примеру? Или ауспиции* покажут несчастье в браке, и несостоявшийся тесть заберёт свою «девицу», уже, да, в кавычках,

уже наверняка в кавычках, восвояси?

Северус не знал, откуда пришла к нему уверенность, что девица-то в кавычках, он просто знал это и знал наверняка.

А, может, Адриана-то - и сама ведьма? Надо бы за вечерней обжираловкой после «кормления» деревянных истуканчиков, повыспрашивать поддатенького Верелия на этот счёт. Ведь и он, должно быть, волшебник, а где же его волшебная палочка? Спрятал от жениха, как инородный неопознанный объект? Как и сам Снейп от него свою на «смотринах» и при повторном вызове для передачи кольца для невесты - невидимки? Если у Сабиниуса есть палочка, значит, где-то в Британии живёт некий «мистер Олливандер», конечно, не с такими оборотами, но уж, наверняка, не бедствует. Детей же у Верелия семеро, и каждому нужна палочка да ещё у самого, небось, не первая и не последняя, а вот насчёт супруги Верелия Снейп был в затруднении - ведьма ли она?..

… Пора возвращаться скорее, а не рассусоливать тут, кто кому и кем приходится, а не то Укрепляющее зелье, поставленное на магический огонь, слишком сильнодействующим окажется, ещё аритмию или же тахикардию вызвать может. Нет, профессор не успел вовремя аппарировать из леса - пошёл ливень, то, что называется, душ. Да холодный какой, зараза! А надо найти в этой кромешной тьме и воде, льющейся с небес, ещё несколько незаменимых трав и облетевших соцветий, но понадобятся-то только их корневища… Которые ещё и промывать от мокрого суглинка замучаешься.

– Эх, вот дурак же я последний, что не аппарировал на ту сокровенную полянку заболоченную,– думал, скрежеща зубами от холода и пронзительной сырости Северус, - а явился на самое первое место в лесу, где был я со знатоком трав - гражданином, как сейчас помню имя, Цицериусом. Онор же такое запоминающеемя - верно, назвали его родители в честь Цицерона. Ну да не о нём сейчас, хоть и помог он мне хорошенько.

Хотя… Там бы я точно мог утонуть, растянувшись в болотистых хвощах и прочей скользкой дребедени, которая на заболоченной полянке растёт. Что называется, мордой в салат, то есть в болото да и захлебнулся бы, а я так нужен Квотриусу именно сейчас Да, сейчас!

…Ну вот я и у себя.

Слава всем милостивым богам волшебников, неизъявляемым, безликим! Слава и почёт! Помогли они мне, да так помогли!

Вода в котле едва не выкипела, покуда был я в лесу и искал этот папоротник и корневища отдирал от стеблей, а то они, заразы, стебли эти, такие длиннющие. Но на дне остался слишком крепкий отвар, надо бы разбавить прямо в котле…

– Накра! Воды полный кувшин. И поскорее! Стой, сказать забыл.

– Не медовой?

– Дурень, колодезной, да подогретой весьма. Вот теперь сказал я всё. И скорее, Накра! Повторюсь - от действий именно твоих теперешних зависит жизнь Господина Квотриуса самого. Я уж соделал всё, что смог, и соделаю впредь! Твоя же задача - выполнить моё указание, как можно скорее!

– Раб и вправду подсуетился, и уже минут через двадцать принёс мне очень красивый, медный, изящнейший кувшин с горячей водою.

– Молодец, Накра, я подарю тебе одну из своих туник за твою расторопность и сообразительность. Изви… Нет, только хотел сказать я, что считал увальнем тебя, но сие есть вовсе не так.

– Старый Накра благодарит Господина весьма за одарение таковое!

А кто бы сомневался, что раб, только на словах считающий себя «старым», а самому-то ещё и двадцати нет, примет такой «императорский» подарок с благодарностью и вежественностью, столь же и с нетерпением? Ну, погоди ещё немного, ещё чуть-чуть, «старый» Накра! До начала господской обжираловки погоди! А пока ты ещё пригодишься Господину Квотриусу, ведь его камерный раб - новичок и не знает, как обходиться с Господами… Блин, с умирающими, как в балете великого русского композитора Тчайковси, к сожалению, маггла, лебедями…