Звезда Ассирийского царя
Шрифт:
– Не знаю, какая причина побудила Овадия вступить с вами в союз, но у меня нет для этого никаких причин! Так и быть, я пропущу твоего торговца в Урарту, возьму лишь часть его товаров в уплату за свою доброту, но сам я вернусь в свою ставку, не нарушив слова, которое дал Ашшурбанипалу!
– Мы еще не закончили разговор! – Храмовый служитель снял с головы тюрбан, размотал его и достал небольшой кожаный мешочек.
Из этого мешочка достал он прозрачный красный камень, в глубине которого тускло отсвечивала
Облака, до той поры застилавшие небо, разошлись, и солнечный луч упал на красный камень в руке вавилонянина. И камень вспыхнул удивительным кроваво-красным сиянием, как будто маленькое закатное солнце загорелось в руке храмового служителя.
Скиф замер, не сводя глаз с красного камня. Его зверообразное лицо побледнело, глаза расширились.
– Что это? – проговорил он изменившимся от волнения голосом.
– Это – слеза Эа, отца богов. Он уронил ее, оплакивая свою любимую супругу Дамкину. Из других его слез родились великие боги, эта же слеза упала на землю в том месте, где возник потом великий Вавилон. Это – Слеза Бога, «Звезда Вавилона».
– Я слышал об этом камне от мудрых стариков, энареев, – ответил скиф после недолгого молчания. – Правда, они называют его иначе. Они называют его «Кровь Гойтосира». Когда великий бог скифов Гойтосир создавал мир, он разрезал свою руку и оросил землю кровью. Из капель его крови возникли люди и боги, но одна капля окаменела, она превратилась в красный камень со звездой внутри. И тот, кто овладеет этим камнем, овладеет всем миром…
– Вот он, этот камень! – торжественно проговорил вавилонянин. – Твои жрецы называют его «Кровью Гойтосира», мы называем «Звездой Вавилона». Если твои умные старики рассказывали тебе о нем – они говорили, что этот камень нельзя отнять силой, нельзя купить. Его можно только получить в дар. Так вот, Овадий согласился помочь нам, потому что мы обещали в случае победы отдать этот камень. Я надеюсь, что и ты, и другие скифские вожди присоединятся к нему…
– Но камень только один…
– Да, это так. Но если вы, скифы, получите его – весь мир будет у ваших ног. Мидия и Парфия, Элам и Гиркания, Египет и Сирия будут вашими верными данниками. Кроме того, получив заветный камень, вы сможете по своему обычаю бросить священный жребий, чтобы боги решили, кто из вас будет владеть камнем, и значит – кто из вас будет верховным правителем…
– Ты хитер, вавилонянин… – произнес Массий после недолгого раздумья. – Ты хитер – но я выслушал твои слова и услышал их в своем сердце. Я хочу получить священный камень «Кровь Гойтосира»… я присоединюсь к Овадию и помогу тебе и твоим владыкам свергнуть власть ассирийского царя. Но берегись, если обманешь меня!
Скифский вождь и молодой вавилонянин медленно спустились со скалы, подошли к ожидавшим их ассирийцам и скифам.
– Я подумал, – громко проговорил Массий, обращаясь к торговцу,
Прошло уже полчаса с тех пор, как Михась ушел за деньгами. Прошло сорок минут. Прошел час.
– Да куда же он пропал… – пробормотал Алексей и набрал номер Михася на мобильном телефоне.
Оператор сообщил ему, что абонент в настоящее время недоступен, и предложил оставить для него голосовое сообщение.
– Ты куда пропал? – раздраженно проговорил Алексей в немую трубку. – Думаешь, я лох маринованный? Думаешь, я ботаник консервированный? Я не буду тут до завтра сидеть! У меня есть кому этот камень предложить! Мало ли что ты мне аванс дал! Подумаешь, жалких четыре тысячи! Ну, четыре с половиной! Можешь про них забыть, считай, что это компенсация за мой моральный ущерб! Жду тебя еще десять минут, а потом все – прости-прощай!
Выпустив таким образом пар, Алексей почувствовал себя гораздо лучше и увереннее, словно одержал маленькую победу. Он убрал телефон в карман и выпил еще одну рюмку.
В это время мимо его стола прошел долговязый тип в потертой кожаной куртке, с длинными руками и ногами, которые жили как будто своей собственной жизнью. Он шел покачиваясь, как будто находился на палубе корабля, и зацепил левой ногой свободный стул. Стул с грохотом упал на пол.
Алексей взглянул на долговязого типа с неудовольствием и процедил:
– Эй, друг, нельзя ли поосторожнее?
– Чего?! – переспросил долговязый и уставился на Алексея, как на назойливое насекомое. – Это кто тут вякает? Это какая сухопутная крыса тут голос подает?
Рванув куртку на груди, он продемонстрировал всем желающим ворот поношенной тельняшки и рявкнул, заглушив назойливую музыку и голоса посетителей:
– Да я бороздил все моря во всех четырех полушариях! Да меня каждая портовая крыса знает, от Вальпараисо до Конотопа! А ты кто такой? Из какой щели вылез?
– Слушай, я тебя не трогаю – и ты иди мимо… – попытался Алексей уйти от прямого конфликта. – Ты ведь куда-то шел – так и иди, я тебя не задерживаю…
– Что?! Ты мне, таракан канцелярский, еще командовать будешь, по какому курсу я должен следовать?
На этот раз он не удовлетворился словами – схватив Алексея левой рукой за воротник, он сунул правую ему под нос. Алексей вывернулся, отстранился и ткнул обидчика кулаком в солнечное сплетение. Удар получился не очень сильный, Алексей вообще не отличался хорошей физической формой, но его долговязый противник крякнул, охнул и заголосил дурным голосом:
– Полундра! Сухопутные крысы мореманов бьют!
После этого он замахал руками, как ветряная мельница крыльями. Алексей пытался уворачиваться, и это ему, как правило, удавалось – только один удар попал в его левую скулу. Зато несколько раз «мореман» угодил в каких-то совершенно посторонних людей, которым это, само собой, не понравилось, и через минуту в заведении разгорелось самое настоящее побоище.
Как будто этого было мало, «мореман» зачерпнул из вазы на стойке горсть голубых стеклянных шариков и широким жестом швырнул их в толпу. Кто-то из участников драки поскользнулся на стекляшке и с грохотом растянулся на полу.