Звезда бессмертия
Шрифт:
Обо всем этом последующие поколения узнали из торопливых записей умирающих в медленной, но неотвратимой агонии сведущих в науке и технике соплеменников, а также из тех немногих микрограмм, которые случайно уцелели в карманах, папках и дорожных саквояжах оставшихся в живых землян.
Катастрофа разразилась неожиданно. Причины ее достоверно неизвестны и поныне. Одна из научных гипотез, которую принято считать наиболее правдоподобной, предполагает, что тогда на Солнце произошел небывалой мощности взрыв, протуберанцы которого своим чудовищно вытянутым крылом “лизнули” околоземное пространство в непосредственной близости от атмосферной оболочки.
Другая гипотеза предполагала возможность мощной атаки планеты внеземными варварами. Третья концентрировала
Впрочем, об этой, последней, гипотезе знали очень немногие из землян. Те, кто создавал и возглавлял затем Совет Земли, делали все возможное, чтобы в новом возрожденном мире, гармония которого восстанавливалась с огромными трудностями, чтобы в этом, восставшем из пепла и мук, мире, не существовало даже понятия о возможности войн или междуусобиц, о необходимости защищаться или нападать, производить или хранить, накапливая какое бы то ни было оружие для уничтожения себе подобных.
Свидетелей катастрофы, то есть тех, кто непосредственно видел ее источник, не осталось. Они погибли сразу. Мужчины, женщины, старики, дети. Без малого все, кто был на поверхности планеты. Даже за тысячи километров от эпицентров невиданной мощности взрывов, прогремевших почти одновременно в семи местах — на территории Северной Америки, Африки, Азии и Европы. Из десятимиллиардного населения Земли уцелело не больше двадцати миллионов. Из каждой тысячи — только двое. Но и эти, оставшиеся в живых, в подавляющем большинстве своем были обречены. Катастрофа застала их на работе — в шахтах и рудниках, на строительстве подземных и подводных сооружений, в поездах и подземных вокзалах трансконтинентальных тоннелей и городского подземного транспорта, на подводных кораблях и в других местах, куда не прорвался испепеляющий жар. Но большинство из тех, кто даже глубоко под землей спасся от взрывной волны и огня, подверглись смертельному облучению.
Радиация была всесильной. Она проникла под землю и под воду, за толщу бетонных и стальных перекрытий. Смертоносные невидимые лучи в зависимости от расстояния до их источника в момент взрывов пронзили землю на глубину от пятидесяти до тысячи метров. Вот почему практически здоровых, не зараженных лучевой болезнью, на планете после трагедии оказалось только около двухсот семидесяти тысяч в основном шахтеры Австралии и Южной. Америки, а также пассажиры и персонал межконтинентальных и далеко удаленных от взрывов городских подземных дорог. Остальные, пожилые и совсем молодые, умерли — кто раньше, кто позже — в течение двух десятилетий после катастрофы. Но все они, особенно ученые и специалисты, проявили недюжинное мужество, отдавая последние силы огромной, воистину титанической работе по восстановлению и упорядочению веками накопленных знаний, их систематизации, а также по обучению тех немногих, кто должен был продолжать, развивать и совершенствовать жизнь на земле. И не просто жизнь, а жизнь Разума.
Часть научных работников и астронавтов во время катастрофы находилась на Луне, Марсе, Изиде. Эта последняя планета вращалась вокруг солнца почти на той же орбите, что и Земля. Но находилась она с противоположной стороны светила, земляне никогда не видели ее на небосводе. Обнаружена она была путем математических расчетов, подтвержденных визуальными наблюдениями первых астронавтов, ступивших на поверхность Марса.
Все восемь межпланетных кораблей, на борту которых было около тысячи двухсот землян, через пять месяцев после катастрофы вернулись на Землю. Все они — астронавты, физики, биологи и другие специалисты, составлявшие колонии землян на Луне и ближайших планетах, были очень встревожены внезапным грозным молчанием станций связи и наведения, а также непонятными багряными вспышками, охватывавшими оболочку
Но уже в верхних слоях атмосферы и при посадке на Землю все они получили такую дозу облучения, что не смогли даже открыть люки своих космических кораблей, которые стоят теперь на бывших космодромах гигантскими памятниками мужества, верности долгу, беспредельной преданности своему народу.
То были трудные годы. Тысячи, миллионы квадратных километров пустыни. Высохшие реки и озера. Пронизанная на сотни метров смертоносными лучами безжизненная и опасная поверхность морей и океанов.
Пепел и черная пыль на месте городов и селений. Оплавленный базальт и гранит горных вершин. Даже в Южной Америке и Австралии, которые находились далеко от эпицентров катастрофы, начала чахнуть растительность, массами гибли животные. Долгих двенадцать лет земля не хотела родить, а засеваемые в нее весною зерна и высаженные овощи, с огромным трудом выкроенные из все больше скудеющих пригодных армейских и государственных стратегических аварийных и неприкосновенных запасов, сохранившихся местами в подземных хранилищах, чернели, превращаясь в труху. На учете была каждая банка консервов, каждый грамм муки и риса, каждая луковица и вобла, каждый глоток чистой воды.
Чудо спасло тогда от голодной смерти оставшихся живыми землян. Чудо в виде трех подземных экспериментальных заводов по производству искусственных продуктов питания, волею случая смонтированных Институтом синтеза в старой, давно не эксплуатируемой подземке одного из бурно развивающихся городов южноамериканского континента. Здесь же, в глубоко заложенных когда-то тоннелях и бывших подземных депо были сконцентрированы значительные запасы угля, сланцев, торфа, нефти, древесины, сена, хлопка и другого исходного сырья для получения синтетических жиров, сахара, клетчатки, различных витаминов, глюкозы, гемоглобина и производных от них продуктов питания.
В это тяжелое время особо привилегированное положение занимали женщины, способные дать здоровое потомство. К ним относились бережней и внимательней, чем к больным и даже к новорожденным. Им запрещалось только одно — произвольно выбирать отцов для своих детей.
Ученые установили уже давно, что новорожденные крепче, выносливее, восприимчивей к умственному развитию тем больше, чем дальше кровная близость их родителей. Вот тогда-то и появился на свет Закон Согласия. Подразумевалось согласие на брак здоровой пары Совета Земли.
Однако в само понятие согласия вкладывался и другой смысл: оно служило залогом укрепления взаимопонимания и дружбы между землянами разных материков, роднило и сближало их, устраняя тем самым в основе своей взаимную неприязнь, вражду, недоверие. Земляне всех племен, народов и континентов становились братьями не только по духу и разуму, но и по крови.
С тех пор минуло триста веков. Из нескольких Десятков тысяч уцелевших выросла новая могучая общеземная цивилизация — гармоничное общество братьев и сестер по разуму и духу. Но традиции времен Закона Согласия остались, и, следуя старому обычаю, а возможно — и просто инстинкту материнства, современные девушки снова и снова искали себе друга жизни в той точке планеты, которая была далека от места их собственного рождения.
…Вион возвратился к столу с подносом, на котором стояли две узорчатые хрустальные колбы со светлым пахучим соком манго и два запотевших серебряных стаканчика с высокими пирамидками мороженого.
Тотчас прибежали дети — мальчик и девочка — шумные, подвижные, веселые, мокрые, перепачканные песком.
Мать заставила их пойти сполоснуться под душем, и пока они с наслаждением ели мороженое, пирамидки которого были щедро сдобрены орешками, засахаренным миндалем и цукатами, пока возбужденно, перебивая друг друга, рассказывали родителям о забавных проделках хитренького и миленького дельфина, Вион с улыбкой поглядывал на них и по глоточку тянул свой манго. Однако по краям глаз его все еще не разошлись фиолетовые блики печали, а может быть, даже тревоги.