Звезда Cтриндберга
Шрифт:
Ее мыслям помешала внезапная остановка. Фатер поставил свое кресло-каталку на тормоз и подозвал одного из коммандос – того, кто у них, очевидно, был за старшего.
Офицер снял с плеча автомат и передал его Фатеру. Тот дулом показал на расщелину примерно в сотне метров от них и жестом приказал рассредоточиться. Потом нажал на кнопку, и каталка двинулась дальше.
Дона вдруг охватило странное равнодушие. Он решил примириться с судьбой. Эта сверкающая зола, тонкие светящиеся колонны, поднимающиеся к невидимому потолку, сырой холодный
Но когда они прошли через колонный зал и оказались на открытом пространстве, сердце его забилось с такой скоростью, что вряд ли помогло бы все содержимое его сумки.
То, что он увидел перед собой, напоминало доисторическое захоронение – грубо высеченные огромные камни, поставленные по кругу диаметром не меньше ста метров. Но в середине этого Стоунхенджа… в самом центре круга он увидел то, от чего у него всю жизнь возникал рвотный рефлекс, и побороть его ему никогда не удавалось.
В середине каменного оцепления висело в воздухе черное солнце, а из его диска тянулись двенадцать крючковатых, как у свастики, лучей. Это было именно оно, die schwarze Sonne.Оно парило посреди камней, ничем не поддерживаемое, бросая вызов закону всемирного тяготения.
Елена сразу его узнала – эту легенду она слышала с первых дней своей жизни в Вевельсбурге. Фатер давным-давно объяснил ей, почему Карл Мария Вилигут велел сделать мозаичное изображение черного солнца в самом центре зала в северной башне.
Это был вход в иной мир, вблизи от черного солнца шепоты и видения были особенно отчетливыми… Это был своего рода приемник со сверхчувствительной антенной, принимавший сигналы… откуда?
Но сейчас ее внимание привлекло совсем другое.
В центре гигантского помещения несколько длинноволосых парней собирали какую-то конструкцию в виде металлического амфитеатра с шестью сиденьями, соединенными тонкими шлангами. Командовал ими старик с глубоко провалившимися в глазницы глазами.
Чтобы не смотреть на черное солнце, Дон наблюдал за латиноамериканцами. Все они натянули резиновые маски с прорезями для носа и рта, и маски эти почти сразу начали мерцать в колдовском ритме электромагнитных волн мозга.
Ривера подсоединил один из кабелей к контакту у виска. Кабель тянулся к следующему сиденью. То же сделал и второй латиноамериканец. Потом третий. Когда все они подсоединили кабели к контактам, они напомнили Дону какую-то машину, собранную из живых людей.
Агусто Литтон подал Ривере знак начинать. Вновь зарокотал гром, и кабели, один за другим, засветились зеленоватым светом.
Дон вопросительно посмотрел на Елену, но та, похоже, понимала не больше, чем он сам.
Фатер возился со своим автоматом, не сводя единственного глаза с происходящего.
Немецкие солдаты заняли позиции за камнями.
Дон вспомнил про Эву и поискал ее взглядом. Но ее там не было – в магическом круге под черным солнцем были только Литтон и шесть его подчиненных, соединенные кабелями в единый организм.
Черное солнце изменилось. Диск его стал на вид
Под конец скорость вращения диска увеличилась настолько, что он стал похож на черный водоворот, всасывающий последний свет в зале. Изогнутые лучи его, казалось, тоже стали длиннее, и один из них чуть не коснулся лица женщины, когда-то называвшей себя адвокатом Эвой Странд.
Дон, должно быть, просто ее не заметил – он все время старательно отводил глаза от черного солнца, а она стояла как раз под ним.
Эва подошла к Литтону. В руке у нее был предмет, который стал причиной безостановочной одиссеи Дона из Лунда чуть не на Северный полюс.
Крест Стриндберга так и оставался прозрачным. Он был не просто прозрачным – он излучал странный свет, освещавший красный анорак Эвы. Но Литтон даже не посмотрел на дочь – он не мог оторвать глаз от черного солнца Подземного мира.
Она прошла мимо отца к соединенным кабелями латиноамериканцам и остановилась как раз между металлическим амфитеатром и прячущимися за камнями немецкими коммандос.
Прицелы их автоматов были направлены на нее. Они, очевидно, ждали сигнала от Фатера. Но Фатер не спешил. Он смотрел на Эву.
Она нагнулась и набрала в горсть черно-серого пепла, поднесла к глазам, и стареющее лицо ее осветилось беспокойным мерцающим светом.
Должно быть, Эва почувствовала взгляд Фатера – она медленно отвела глаза от светящегося в ее руке порошка, посмотрела на Фатера и слабо улыбнулась, словно и рассчитывала увидеть здесь не кого-нибудь, а именно его.
За ее спиной бешено вращался черный смерч, блестели черные резиновые макушки латиноамериканцев. Ее окружали волны серого, безжизненного праха. Она пошевелила губами, будто хотела что-то сказать, но слова ее утонули в новом раскате грома.
Когда грохот утих, Дон почувствовал, как Елена дернула наручники. Он обернулся – она тоже, не отрываясь, смотрела на Эву Странд.
Прячась за обломком скалы, Фатер продолжал возиться со своим автоматом. Когда блеснула красная точка, Дон понял, что он делал – монтировал лазерный прицел. Немецкие коммандос, прячась за камнями, занимались тем же самым. Словно по команде, в тумане засверкали красные лазерные струны.
Дон опять повернулся к Эве. Он не мог понять, почему она стоит не двигаясь. Она же должна понимать, чтосейчас произойдет, но почему-то стоит молча, не поднимает тревоги…
Кабели, соединившие латиноамериканцев, пульсировали светом все быстрее, и водоворот в центре черного солнца начал, как воронка, втягиваться внутрь, все более напоминая настоящий смерч. Глядя на него, Дон чувствовал, как тело его наливается тяжестью. Ему вдруг показалось, что эта воронка сейчас засосет в себя все, что составляет его душу и сердце… все, что и есть его «я», сейчас будет втянуто этим чудовищным смерчем и исчезнет навсегда.
Елена тоже ощутила это притяжение. Но ее испугало другое – голос матери, звучавший в ней все это время, внезапно замолк. Его заглушил грозный вой бушевавшего черного смерча.