Звезда Егорова
Шрифт:
Егоров понял, что это секретарь ЦК Компартии Украины Демьян Сергеевич Коротченко, известный среди партизан как «товарищ Демьян».
— Вот и встретились, — усмехнулся генерал Строкач, встряхнув Алексея за плечи. — Я же обещал!
Подошел Старинов и крепко обнял своего крестника.
В сопровождении Егорова и Садиленко гости побрели густыми травами, внимательно осматривая все вокруг. В некотором отдалении, сбившись в тесную группу, за начальством двигались курсанты, с любопытством разглядывая гостей.
— А что это за фортеция? — спросил
— Железная дорога. Наш учебный полигон, товарищ Демьян, — доложил Егоров. — Тут минеры учатся тактике и тренируются в постановке мин.
— Интересно. Ну-ка, расскажите подробнее, — попросил Коротченко. — И, если можно, покажите.
— Конечно можно, товарищ Демьян. Только это будет несколько условно. Занятия по тактике и постановке мин мы проводим в ночное время, ближе к боевой обстановке.
Егоров подошел к Садиленко и что-то вполголоса сказал ему.
— Глазок и Слопачок, ко мне, — скомандовал Садиленко.
Из группы партизан выбежали и замерли по стойке «смирно» два подростка.
— Это что за ребята? — озадаченно спросил Коротченко Егорова.
— Они доложат, Демьян Сергеевич, — ответил Егоров и кивнул ребятам.
— Минер Михаил Глазок, — доложил круглолицый паренек в кепке, сдвинутой набок.
— Партизан Николай Слопачок, — негромко произнес другой, в перепоясанном стареньком пиджачке и черной смушковой шапке.
Коротченко с недоумением посмотрел на Егорова:
— А почему не взрослые?
— Глазок — инструктор минноподрывного дела. Слопачок — его второй номер. Оба занимаются отлично, — улыбнувшись, доложил Егоров.
— Ну, ладно, посмотрим, — недоверчиво произнес Демьян Сергеевич.
Глазок и Слопачок надели на себя сумки подрывников, взяли оружие, мину и взрывчатку. По команде Садиленко отошли метров на полтораста от железной дороги, кинулись в траву и исчезли в ней.
Гости сначала настороженно, а потом с интересом наблюдали за работой юных минеров. А Егоров вполголоса объяснял Коротченко последовательность действий подрывников, их взаимную страховку и обязанности номеров. Тем временем минеры ползком подобрались к полотну, бесшумно поднялись на него и в считанные минуты поставили мину. Тщательно замаскировав ее, спустились с откоса и уползли на исходный рубеж.
Гости с Егоровым и Садиленко поднялись на насыпь и осмотрели место минирования. Никаких следов!
— Ну и ну! У вас тут и в самом деле лесная академия. Молодцы! — Коротченко пожал руки Егорову и Садиленко. — Думаю, Тимофей Амвросиевич, опыт организации стоило бы и в другие соединения передать. Вы только подумайте, как толково все организовано!
— Поучиться тут и в самом деле есть чему, — согласился Строкач.
Несколько часов провели гости на полигоне, наблюдая за учебой партизан и беседуя с ними. Молодой минер, недавно пришедший из отряда в роту Садиленко, веснушчатый паренек с хитрыми зеленоватыми глазами,
— Трудно. Мне эти мины что темная ночь в лесу. Каждый сук страшен. Слушаю и ничего не соображаю: какие-то вибраторы да ампулы, или как их там называют? Нет, не раскусить мне эти штучки, товарищ командир. Лучше уж автомат…
Старинов после этого разговора отвел Егорова в сторонку.
— На самом деле трудно, или хитрит? А, Алексей Семенович?
— Немножко хитрит, немножко правду говорит, Илья Григорьевич. Да только где их, других-то, найдешь? Мы вместе с начальником штаба Дмитрием Ивановичем Рвановым, с командирами и комиссарами отрядов ночи просиживали за списками, обсуждали каждого кандидата, отбирали ребят — все больше коммунистов и комсомольцев… Но некоторым и на самом деле не под силу все эти премудрости.
— Ну, и как же думаешь выходить из положения?
Егоров горько усмехнулся:
— Придется учить таких, какие есть. На практике показывать, давать руками щупать.
— Смотри, Алексей Семенович, чтобы только руки не поотрывало…
Гости уехали, но продолжить занятия минерам так и не удалось. Не успела развеяться пыль под копытами лошадей, унесших высоких гостей, как с заставы снова поступил сигнал: «Чужой на полигоне».
— Везет нам сегодня на гостей, — махнул рукой Егоров и приказал пропустить человека.
Он думал встретить еще кого-нибудь из Москвы, из партизанского штаба, даже приготовился докладывать, но перед ним стоял… Павел Строганов.
— А-а, пропащий! Откуда? — раскинув руки, кинулся Егоров навстречу другу.
— С небес, Алеша, откуда же нам браться?! — засмеялся Строганов. — Только теперь посадочным, а не парашютным десантом, с начальством. Они ускакали на конях, а я пешочком.
— А ну, дай-ка я на тебя взгляну издали. — Егоров выпустил из крепких объятий друга, отошел на шаг.
Строганов, невысокий ростом, в своей коротенькой кожанке, зеленых галифе с кожаными леями и забрызганных сапогах, поправив черную каракулевую кубанку с зеленым дном, вытянулся и не то в шутку, не то всерьез доложил:
— Товарищ старший лейтенант! Партизан Павел Строганов прибыл в ваше распоряжение, чтобы вместе громить фашистскую нечисть!
— Вольно! — с усмешкой скомандовал Егоров. — Но ты все-таки расскажи, как попал обратно в Москву. А то нам сообщили, что ты там, а подробностей не знаем.
Партизаны тесным кольцом окружили друзей. Смущаясь, Павел умоляюще шепнул Егорову:
— А может, не надо, а?
— Да ты что? Или у тебя какие-то секреты?!
— Не то чтобы секреты, а просто неинтересная история…
— Все равно давай, друг. У нас принято все начистоту, — отозвался Алексей Садиленко.
— Ну, если так, тогда терпите, — преодолевая неловкость, согласился Строганов. — Вот только не знаю, как и рассказывать…
Он медленно вытащил кисет с махоркой и, свернув цигарку, передал его по кругу.