Звезда Гаада
Шрифт:
Улыбка Хисэ завяла, когда он понял, что ситуацию можно было истолковать ещё и так. Но…
— Погодите! — возмутилась я, сжимая кулаки, — Что между мной и Гаадом — это не ваше дело! Это только дело нас двоих!
— Вот именно, — кивнул Гаад, на миг улыбнулся мне — и теперь тепло, — В этом я согласен с тобой, Кария. Не их это дело, кого я выбрал. И кто выбрал меня — не их дело.
— Дурной у неё вкус, — Благ ухмыльнулся.
— Ты, что ли, ревнуешь? — парировал Гаад.
Тиран открыл было рот, но слюной, кажется, подавился. Так
— Но я так и не понял, ты её ко мне ревнуешь? Или ты хотел чего-то со мной?.. — серьёзно уточнил главный злыдень.
Отрад громко захохотал.
Благ отчаянно закашлял. Только Кайер рискнул подойти и постучать его по спине. А чернокрылые радостно заржали над главой своих врагов, своею злостью подавившимся. Хоть маленько, но подгадили.
В этот миг я залюбовалась Старейшиной чернокрылых. Классно он врага отшил! Да и… я даже благодарна Гааду за то, что не позволил им мне кости полоскать. Даже при том, что во мнениях об дальнейшей участи Тайаелла мы с ним сильно разошлись. Он всё-таки защитил меня сейчас от их смеха ядовитого. Даже сейчас.
— И вообще, не твоё дело, что происходит с женщиной, которая мне приглянулась. У тебя хватает своих, — припечатал Гаад, — И, при всём моём неуважении к тебе, я никогда не лез между тобой и твоими любовницами, никогда не любопытствовал, что там у вас всех происходит. И хватит уже тебе позорить звание Старейшины! Отстань от женщины, которая не захотела выбрать тебя.
— То она к Тайаеллу липнет, то к тебе ластится, — а вот Кайер, уже привёдший своего друга в жизнеспособный вид, смолчать не захотел, — Тебя не волнует, куда она переметнётся потом? И, может, вскоре? Скажем, не понравится ей, что Тайаелл подохнет, а ты будешь причастен?
Вот мерзавец! Тоже язва та ещё!
— Куда пойдёт, туда и пойдёт, — спокойно ответил Гаад, — Она — моя женщина. Не собака моя.
Растерянно вгляделась ему в лицо. Непроницаемое. Он, что ли, меня не будет насиловать, если я ему смерти Тайаелла не прощу? Вынуждать меня ни к чему не будет? Даёт мне право выбора?
Глава чернокрылых повернулся ко мне, тёплой улыбкой одарил.
— Что ты, собака, что ли, чтоб я тебя ещё и привязывал? Ну, не собака же ты, Кария! Сама себе мужчину выберешь.
Смущённо улыбнулась ему в ответ. И запоздало вспомнила, что Гаад не мешал мне сидеть часами возле пленного Тайаелла. И с Карстом болтать не мешал. Даже при том, что, как оказалось, испытывал симпатию ко мне.
Сейчас глаза главы клана чернокрылых были приятными, тёплыми. Словно и не ссорились с ним со всем.
Но он же сам в следующий миг разрушил это хрупкое доверие и теплоту, вернувшиеся к нам. К своим повернулся, сказал холодно:
— Притащите Тайаелла сюда. С ним надо что-то решить.
— Но…
И добавил уже только для одной меня, когда наши взгляды опять клинками яростными столкнулись:
«Если ты сбежишь с ним, то я стану твоим врагом. Убийцу моих друзей я не прощу».
От его ледяного
Отвернулась, переместилась. Мир шепнул мне вслед слова Хэйя, адресованные не мне, а чёрному Старейшине:
«Карста нет уже шесть дней. Вот как мы его отпустили, так он и пропал».
Значит, в моё отсутствие что-то случилось и с белокрылым, поселившимся на Чёрной земле?! Почти неделю как он не показывается. Но отчего? Что с ним сделали? За что его схватили?!
Тайаелл лежал в той же самой клетке, заложив руки под голову, будто бы спал. На лохмотьях его одежды, порванной ещё больше, чем тогда во время драки с Сэем, темнели пятна засохшей крови, грязь. В рваные дыры были видны синяки и ссадины. В ужасе уставилась на него. И уже позже почувствовала, что не только его избитое тело, но и внутреннее поле истерзано. Его избивали и пытали.
Клетка развеялась пылью, осела на землю невидимым липким осадком. Парень открыл глаза, повернулся в мою сторону. Видимо, ощутил огромный всплеск Тьмы во мне.
Присела около него. Хотела вылечить его раны, но хранитель досадливо отмахнулся.
— Я нашла два выхода, Тай!
— Даже целых два? — на его безучастном лице появился интерес.
Всколыхнулось пространство, выталкивая растворившегося в нём Карста. Глаза его горели яростным огнём. Одежда помята, кое-где в грязи. Равновесия нет ни у тела, ни у души. Ох, и его тоже избили!
Чёрные хранители выволокли Тайаелла из клетки, начали избивать ногами и оружием из Тьмы. Появился Гаад, почувствовавший возмущение пространства. Просто стоял и смотрел. Чуть позже около места избиения возник Карст. Он тоже какое-то время наблюдал, потом переместился к другу и врезал ему в глаз. Гаад отмахнулся от него волной Тьмы. Чернокрылые увидели эту дерзкую выходку белокрылого: часть из них бросилась на него. Он оттолкнул их брызгами Света, с яростью заорал:
— Я не для того получил этот проклятый дар, чтобы избивать другого хранителя! И вам его дали не для того, чтобы вы толпой наваливались на кого-то! Не для убийства наши дары! Мы — хранители Равновесия!
Какое-то время мой друг оборонялся успешно, потом кто-то переместился и ударил из-за спины, по ногам, сбивая на землю. Пока он не оправился от потрясения, не переместился, получил несколько пинков.
Мир оборвал свой рассказ, состоящий из разрозненных картин, так же внезапно, как и начал. Понимает, что мне сейчас некогда вникать в эту мерзкую историю.
— Вера, твои глупости мне нравятся больше их жестокости, — мрачно произнёс Карст, — Поэтому я хочу быть с тобой! Хотя бы немного хочу прожить без этой проклятой войны! Даже если проживу немного, — друг грустно улыбнулся мне, — Быстрей, Вера! Когда ты убежишь с Тайаеллом, я задержу остальных.