Звезда Гаада
Шрифт:
— Значит, я не ошиблась. У тебя есть возможность стать изначальным. И со временем или в сложный ситуации ты…
Любимый грустно улыбнулся и пробурчал:
— Если бы она была, и у меня имелся шанс ею не воспользоваться — отказался бы сразу!
— П-почему? — мой голос задрожал.
Парень вздохнул, отмахнулся от вылезшей из «хвоста» пряди — он снова туго собрал длинные волосы у шеи — и объяснил:
— Видишь ли, Кария, чёрные хранители однажды выказали мне большое уважение и доверие, выбрав своим Старейшиной. И я должен оправдать их надежды, заботясь о них. Нравятся ли они мне или нет,
Белокрылый… то есть, новоявленный чернокрылый, скривился.
— И не надо так на меня пялиться! Я тоже не в восторге от такой компании! — Гаад отвернулся от Тая и уныло продолжил: — Терпеть его не могу, а приходится с ним возиться. А у изначальных обязанности другие: они как бы выше наших забот и пользы от них для мира больше. Да и порядки построже: вот этот задрал нос, закатил истерику, наорал на других — и Вечная страна выставила его вон. Мы-то с Благом чего-то только ни орём — и всё ещё не явился по нашу шкуру Страж Небес, чтобы накостылять нам. Хотя… — сердито посмотрел в окно, кажется, на небо, вздохнул, снова повернулся к нам, — И всё же, раз изначальные стоят отдельно от чернокрылых и белокрылых, то стань я одним из них, не смог бы достаточно внимания уделять чёрным хранителям — и предал бы их доверие, уважение и собственную клятву стараться изо всех сил! Так что предпочитаю оставаться там, где нахожусь. Если я подведу своих — сам отдам место Старейшины другому, более достойному.
Так, значит… он сам… сам же и отказывается стать изначальным?! У него уже несколько раз была возможность измениться, получить новые силы — я же видела несколько раз, как у него краснеют крылья — но Гаад упорно отмахивается от них!
Тут у него опять появились крылья… красные.
Осторожно спросила:
— Гаад, а у тебя сейчас какого цвета крылья?
— Разумеется, чёрные! — проворчал он.
— Точно, чёрные! — влез Тай.
— А ты посмотри!
Старейшина обернулся, проверил и сердито глянул на меня:
— Ну, и чего ж в них изменилось? Может, они покраснели или побелели? Да вряд ли Небеса допустят, чтоб такой как я стал изначальным!
Не видит. Не понимает, как близок к новым силам и возможностям, не осознаёт, насколько их заслужил, раз уж неоднократно ему предоставляется шанс! А мне так хочется помочь ему, указать дорогу. Но как это сделать? Как?..
— Ой, а там Благ стоит! — и указала в противоположную сторону.
Парни заинтересованно развернулись туда, я переместилась за спину Гааду и что есть силы вцепилась в его перья, дёрнула их на себя — и вырвала несколько штук. Хранитель вскрикнул от боли, мрачно развернулся ко мне.
— Ты что творишь, дурочка?!
Осторожно разжала пальцы, с опаской взглянула на лежащие на ладони перья.
Часть 5.5
Чёрные… И вдруг заметила на одном из них красноватый
С гордостью первооткрывателя сказала:
— У других чернокрылых нет таких! Значит, ты можешь стать…
— Уж лучше бы я его никогда не видел! — отчаянно выдохнул Гаад, потом свирепо посмотрел на меня, затем — на Тая, — Если вы кому-нибудь об этом расскажите — вам не сдобровать!
И растворился в объятиях мира.
— А он… другой… — восхищённо произнёс Тайаелл, — Полная противоположность нашему… тьфу, Благу! Тот бы власть ни за что не отдал, хотя о нас… тьфу, о белых хранителях особо не заботится. А уж если б мог стать изначальным — вцепился бы в эту возможность мёртвой хваткой.
Грустно отвечаю:
— Да, Гаад другой.
Противоречивые чувства бурлили во мне: радость от открытия, что разглядела добрую душу чёрного Старейшины и, оказывается, влюбилась именно в неё, а так же в её отблеск — прекрасную мечту — и печаль от того, что своими действиями причинила Гааду боль.
У моего непродуманного поступка было два последствия.
Первое: любимый с неделю делал вид, будто я не существую, даже если маячила перед ним, махала у него перед лицом рукой и кричала ему в ухо. Потом ещё четыре с половиной дня говорил со мной только о делах, ледяным тоном.
Второе: Тайаелл перестал роптать на судьбу и Небеса, забросил попытки уйти из жизни — и довольно-таки рано покинул постель.
На восьмой день, сколько-то от раны глубокий оправившись — и способности хранителя ему в том помогали, а так же добросердечный Карст — Тайаелл сам спустился к завтраку, хлопнул задумчивого Гаада по плечу:
— Так что я могу для тебя сделать?
Несчастный хозяин Чёрной земли от неожиданности даже подавился. Видимо, привык отслеживать лишь приближение тех, кто был окружён Тьмой, а недавний пленник, давний враг и вот ведь, по воле злой судьбы, теперь уже напарник, подошёл почему-то к нему совершенно спокойно.
И спасать его Тайаелл кинулся прежде нас. До того как Карст выронил горшок с супом, только-только из печи вынутый — и отскочил от хлынувших горячих капель. И, судя по мокрым перьям на возникших крыльях — успел заслонить от кипящей жижи нас. До того как я, выскочившая из-за скамьи на другой стороне стола, успела до них добежать. Мысленно успела пнуть и Гаада, который, подлец, пересел на противоположную сторону стола, когда я села рядом с ним, и себя заодно: за то, что обратно за ним не двинулась, обидевшись — и теперь не смогла помочь. Запоздало уже вспомнила, что могла переместиться. Вот тупица!
Уже добежала до них, как Гаад в очередной раз кашлянул — и распрощался с крупицей гречневой каши, которая его мучала. Сказал с трудом:
— Спасибо! — обернулся к своему спасителю и растерянно застыл.
— Спасибо, что не сдох, — улыбнулся ему приветливо новый чернокрылый.
Старейшина погладил горло и, поморщившись, спросил:
— Так что тебе от меня нужно?
— Хочу тебе помогать! — бодро доложил Тайаелл, да ещё и сам залез на лавку рядом со своим врагом. Почти плечом к плечу.