Звезда Хаоса

Ястребцова Анастасия

— Не трать воздух, — прервал женщину Асин, — знаешь же, что бесполезно — ему пострадать надо. В кои-то веки проснувшуюся эмоцию пережить, так сказать.

— Ладно, — махнула рукой предводительница, — отойдёшь — скажешь. Главное, своими барьерами нас всех за это время обратно в Бездну не отправь.

— Угу, — кивнул Шиин, отвернувшись от всех к окну.

Он и сам понимал всю абсурдность своей инфантильной реакции, но, к сожалению, навыка быстро справляться с переживаниями у него не было. Проанализировать ситуацию и продумать все возможные варианты развития событий он мог, а вот успокоить своё воображение — нет. В детстве это было большой проблемой — он на всё реагировал слишком эмоционально и долго не мог после этого восстановиться. В то время это очень сильно мешало его обучению, и после того как по его вине чуть не произошёл несчастный

случай, едва не стоившей жизни всем, кто был с ним в одном зале, Шиин запретил себе что-либо чувствовать. Тогда его неумелый воздушный барьер, едва не захлопнулся смертоносной, лишённой кислорода ловушкой над другими детьми из-за того, что кто-то сказал ему какую-то задевшую его чушь. Учитель как раз на несколько минут отошёл, и ситуацию спасло только то, что кто-то додумался ударит Шиина ножом, чтобы оборвать поток его магии неожиданной резкой болью. Шиин тогда испугался. Очень испугался: он с ужасом осознал, что только что мог убить всех, включая себя.

Узнав, что случилось, учитель в тот день, написал каждому ученику для заучивания наизусть фразу, ставшую для Шиина истинной на всю оставшуюся жизнь: «У хорошего мага не должно быть лишних эмоций. Его ведёт холодный ум — ясное понимание ситуации». Шиин посчитал «лишними» все. С тех пор он практически ни на что больше не реагировал. Его отец долго пытался выяснить у него, что во имя Хаоса превратило шумного мальчишку в молчуна-одиночку, но тот ему так ничего и не рассказал. Со временем Шиин просто привык, и ему стало вполне комфортно жить самому по себе. Он полюбил учиться и часами просиживал в тренировочных залах, пробуя всё, что его заинтересовывало в попадавшихся под руку фолиантах, пытался это как-то видоизменить, подстроить под себя — так появились его собственные первые заклинания. Вся энергия, которая раньше тратилась на эмоции и общение, теперь уходила на чтение, магию и бесконечные записи своих измышлений. Его результаты в обучении становились лучше год от года. Единственной проблемой было то, что хорошего магического потенциала у него не было. Многое из того, что он придумывал, он просто не мог воплотить в реальность из-за банальной нехватки энергии. Все эти записи лежали у него на столе и на полках стопками, и сейчас он, возможно, смог бы довести до ума многие из тех заклинаний, но во время нападения кваллов, вся его многолетняя работа сгорела — кто-то ударил огненным шаром в его окно, и по окончании сражений, Шиин нашёл в своей комнате только оставшуюся покрытой слизью половину столешницы, на которой чудом сохранилось послание его матери, её подвеску с элементалем и обожжённые стены. После этого Шиин попросил выделить ему комнату повыше, а не на первом этаже, чтобы в случае повторения событий магическим зарядам было хотя бы сложнее попасть в неё. А ещё теперь он накладывал защитные барьеры на все свои новые рукописи.

С виду Шиин был одиночкой, но глубоко в душе был рад, когда в сложные для него моменты рядом оказывался кто-то, кому он мог доверять. Вопреки всей привычной для дроу логике для него родственные связи имели ценность, потому что в какой-то момент его жизни, родители остались единственными, с кем он мог открыто общаться. Асин с Кьяром и отряд появились уже значительно позже, но, к счастью, заняли ни чуть не менее значимое место в его душе, чем мать с отцом.

Сейчас он понимал, что Ная была права, и переживать особо было не о чем, но, тем не менее, ему нужно было какое-то время, чтобы усмирить свои чувства и вернуться к своему обычному, комфортному, нейтральному состоянию. Главное, чтобы хотя бы его сестра никуда не делась. «Привязанность — моя самая большая слабость, — немного отстранённо рассуждал про себя Шиин, наблюдая в отражении окна за тем, как Ная за какую-то очередную дурацкую шутку гоняла по всей комнате Кьяра его же рубашкой, — но слабости есть у всех, и они естественны для тех, кто ещё не умер».

— Ещё раз, ты, паразит, сравнишь меня с кериком, я куплю на рынке клюв и засуну тебе его в задницу! — грозилась на повышенных тонах предводительница.

— Твои пристрастия меня иногда поражают! — хохотал Кьяр, прячась за Ариеном.

Шиин, глядя на всё это, едва заметно улыбнулся — танцор всегда умел буквально за минуту переключить внимание Наи на себя и вытащить её из любого поганого состояния. Видимо, сейчас он тоже как раз приводил в действие план «любой ценой не давать своей госпоже расстраиваться из-за чего бы то там ни было».

Однако сам Шиин

даже представлять себя в отношениях с кем-то не хотел — для этого нужно было что-то чувствовать и придавать этому значение. Но за Наей с её мужчинами он наблюдал всегда с удовольствием. В каком-то смысле они все втроём были его семьёй, и ему было приятно видеть их счастливыми. Тем не менее, как бы ему ни нравилось наблюдать подобные моменты, переживать что-то подобное сам он не хотел — это требовало слишком много усилий, которые он вместо всего этого мог направить на то, что, согласно его представлениям, приносило значительно большее удовлетворение. С тех пор, как у него появился доступ к магии элементаля, многие из придуманных им заклинаний стали работать. Пока почти все они не имели достаточной эффективности и нуждались в значительной доработке, но зато уже получались. Шиин планировал реализовать свою идею о создании хотя бы десятка барьеров со смешанными качествами, позволивших бы не тратить силы на поддержку множества разных слоёв. Пока у него успешно получилось совместить только барьеры тьмы и тишины, и этим новым заклинанием он пользовался постоянно. Ещё нужно было довести пропорции до совершенства, но, тем не менее, никто из отряда до сих пор на качество этого его творения ни разу не жаловался.

Свою жизнь Шиин планировал посвятить отряду и воплощению мечты о собственных оригинальных барьерах, которые в идеале должны были бы в течении следующей сотни лет войти в обязательную для изучения программу Дома Яр. Всё остальное — деньги, отношения, дети — его на самом деле мало интересовало. Для всего остального у него была Ная и ещё шестеро неугомонных сумасбродов, ставших его вторым Домом.

Глава 35. Урок

— Какого демона вы здесь все? — сложила руки на груди Ракари, когда Ная открыла ей дверь в свои комнаты.

— А какого демона ты припёрлась одна без отряда? — в тон ей поинтересовалась предводительница. — Моя нотация предназначалась для всех.

— Уточнять надо было, — фыркнула Ракари, — я и сама-то приходить не собиралась.

— Кто б тебя спрашивал, — скривился Асин, — Ная хотела тебя видеть: не пришла бы сама, привёл бы за ручку Эмиэль.

— Наглость поумерь! — вспыхнула Ракари.

— Он прав, а наглость поумерить надо тебе! Сядь! — пресекла её Ная. — Остальные, кто хочет, может идти, — обратилась она уже к своему отряду.

Вскоре в комнатах предводительницы кроме женщин остались только Ариен с Эмиэлем, и Ная начала разговор:

— В чём по-твоему ты ошиблась? — спросила она Ракари.

Предводительница хотела проверить насколько та сейчас осознавала свои слабые стороны. Она понимала, что Ракари не привыкла сражаться с другими дроу. По факту, десятилетие отряды дрались только с монстрами в тоннелях, и за годы так к этому привыкали, что перестроиться на бои с тёмными эльфами, обладавшими куда большей способностью думать и анализировать, им зачастую потом было довольно сложно. Но в отличие от учебных отрядов, для которых это было больше настоятельной рекомендацией, профессиональные отряды уже обязаны были уметь сражаться друг с другом на случай войны между городами. Такое, конечно, случалось крайне редко, но, тем не менее, подготовленные к этому предводительницы должны были быть всегда.

— В том, что не собрала про твой отряд достаточно информации, — сквозь зубы прошипела Ракари.

Ей совершенно не нравилось сидеть здесь, будто она была провинившейся маленькой девчонкой. Ная была старше её всего на пару лет, что в сущности за разницу в возрасте, ввиду продолжительности жизни дроу, вообще считаться не могло, но вела себя так, будто имела право читать ей морали. Ракари это ужасно раздражало, но она заставляла себя сидеть на месте и слушать, надеясь вынести хоть что-то полезное из этой беседы.

— Нет, — покачала головой Ная, — в реальном бою ты часто вообще ничего не знаешь о своих противниках. Дело не в информации, дело в том, что ты сама лезешь в бой.

— Естественно я сражаюсь! Я — предводительница — я отвечаю за весь отряд! — нахмурилась Ракари, не представляя, что здесь могло быть не так.

— Вот именно: ты — предводительница — ты отвечаешь за весь отряд! — повторила её слова Ная. — Ты не имеешь права рисковать собой, если на то нет необходимости! Предводительница даёт команды, она управляет боем, она не лезет в него, если только её не вынудили обстоятельства. Она может защищать — это да, но не атаковать. По крайней мере не в ближнем бою.