Звезда Хаоса
Шрифт:
— Если я тебе ничего не говорил, как ты думаешь? — хмыкнул тот.
— Ты не ответил! — вклинился Асин.
— Да, Закани Яр, — со вздохом подтвердил Эмиэль.
— И что? — продолжал настаивать Шиин.
— И ничего, — рыкнул на его Эмиэль.
— Если он не хочет говорить, чего вы лезете? — попыталась остановить допрос Ная.
— Нашёл что и от кого скрывать, — фыркнул Кьяр, — Закани-то о тебе уже говорит вполне открыто, и среди Управляющих все уже давно знают, что ты принадлежишь ей. Так что можешь спрятать свои рога и всё рассказать.
— И давно ты
— Полгода уже, — рассмеялся танцор, — но ты молчал, как рыбий череп, так что я тоже не стал ничего никому рассказывать. Только удивился, когда ты Райнарой заинтересовался, но твоя личная жизнь — не моё дело, так что…
— В общем, личным отрядом Матери Лияр мы не стали, и это хорошо, — подвёл итог Иран, которому слушать про чужие отношения было невероятно скучно.
Однако остальные мужчины выпытывали у Кьяра подробности ещё добрых полчаса: всем кроме Ирана было интересно, что за женщина в итоге смогла завоевать внимание их неприступного Эмиэля. Самого его спрашивать, естественно, было бесполезно.
— Ная, а ты не знаешь, что такое «серувим»? — внезапно спросил Кьяр, когда шквал вопросов про Закани наконец-то стих, и Асин начал рассказывать ему о приключениях отряда на поверхности.
— Способ нарушения печати призыва. А что? Где ты вообще это слово услышал? Отец говорил, что оно уже несколько столетий как вышло из употребления, — отозвалась предводительница, — сейчас эта техника называется «омоэрас».
— Кто-то говорил об этом с Представительницей Матери Лияр. Они говорили про серувим белого дракона. Я слышал сквозь сон, поэтому подумал, что звучит как какая-то чушь, и не обратил внимания, но Асин сейчас сказал про дракона и я вспомнил… — задумался Кьяр.
— Белый дракон? — озадачилась Ная.
— Сайя тараэн… — эхом повторил за ней Лиас.
— Произнести-ка ещё раз, — внезапно развернулась к нему предводительница: из уст светлого эльфа слова прозвучали не так резко — его речь всегда была менее отрывистой и более певучей, поэтому фраза тотчас приобрела новое значение, которое в произношении Кьяра и любого другого тёмного эльфа легко можно было бы не заметить.
— Белый дракон — сайтара… — вслушавшись в свою речь, Лиас тоже уловил скрытое звучание. — Они хотят нарушить печать призыва костяного дракона Матери Лияр?!
— Кьяр, дословно. Что. Ты. Услышал? — повернула к себе голову танцора Ная.
— «Я нашла серувим. Вы были правы, для белого дракона он должен сработать», — процитировал Кьяр, — «что для этого нужно?» — спросила в ответ госпожа Цаэра. И дальше, судя по звуку, ей передали какой-то листок. Потом дверь закрылась. Больше ничего.
— Как ты умудрился всё это услышать? — нахмурился Эмиэль: женщина статуса Представительницы просто не могла допустить такую глупую ошибку и открыто обсуждать что-то подобное при посторонних, если речь, действительно, шла о предательстве.
— Вероятно, Представительница посчитала, что я сплю, — предположил Кьяр, — но я всё это время спал настолько отвратительно, что даже если каким-то чудом и засыпал, то просыпался от любого малейшего шороха. Дэлла знала об этом,
— То-то у тебя рожа так осунулась… — хмыкнул Асин.
— Кому принадлежал второй голос? — перебила мага Ная.
— Не знаю, — покачал головой Кьяр, — они говорили шёпотом. Могу только сказать, что женщине.
— Дэлла была в комнате? — продолжила свой допрос предводительница.
— Нет, — Кьяр ощутимо напрягся, наконец до конца осознав, что, возможно, стал свидетелем чего-то крайне значимого.
— Представительница знает, где в комнатах Матери Лияр тайники? — давила Ная.
— Не знаю… — растерянно заморгал танцор.
— Что ты можешь о ней рассказать? — настаивала предводительница.
— Ничего. Я видел её всего несколько раз, — Кьяр честно пытался вспомнить всё, что знал о женщине, но о ней у него, к сожалению, не было совершенно никакой информации, — в тот раз она заходила за какими-то бумажками и сразу же ушла.
— Ты не посмотрел, что именно она взяла? — всё больше хмурясь, продолжала задавать вопрос за вопросом предводительница.
— А надо было? — виновато глянул на неё Кьяр: когда всё это произошло, шла уже шестая неделя задания, и он к тому времени чувствовал себя настолько отвратительно, что даже не подумал, что этот разговор мог быть чем-то важным, и на него стоило обратить внимание. — Я в вещах и бумагах Матери не рылся — себе дороже…
— Очень жаль… — сложила руки на груди Ная. — Хоть решение и верное. Асин, я хочу увидеть это воспоминание с диалогом.
— Думаешь, Цаэра с кем-то что-то планирует против Матери Лияр? — вздохнул маг. — Мне всё-таки кажется, что если бы это было так, Представительница поостереглась бы об этом говорить, когда в комнате был кто-то помимо заговорщиков.
— Все ошибаются. К тому же есть вероятность, что у того, кто с ней говорил, просто не было возможности передать бумагу при других обстоятельствах, ведь госпожа Цаэра почти всегда на виду. Плюс этот кто-то и сам скорее всего из высших статусов, иначе бы к комнатам Матери Лияр его просто не пустили. Это был кто-то, кто может свободно ходить по центральному зданию, и кого не останавливает охрана. Значит, это кто-то не ниже статуса Управляющей, — озвучила свои мысли предводительница, — пока не получите обратного приказа, ни слова обо всей этой ситуации без барьеров.
— Поняли, — в один голос отозвались мужчины.
— Ты предупредишь госпожу Сайтару? — спросил Лиас.
— Конечно, — кивнула Ная, — но сперва я должна сама увидеть, что тогда произошло. Асин!
Однако воспоминания Кьяра ничего не прояснили: кроме темноты, неясного шёпота, шороха бумаги и мелькнувшего в дверях силуэта Представительницы Ная ничего не увидела.
— Дрянь… — выругалась женщина и по привычке откинулась на спинку дивана, но тут же зашипела и снова села прямо.
— Может, мне уже, наконец, можно увидеть твои следы от плети? — вздохнул Аэн: он бы занялся её ранами, ещё когда они только зашли в комнаты предводительницы, но, понимая, что она не далась бы, пока не сделала бы всё, что хотела, не стал даже предлагать.