Звезда козодоя
Шрифт:
Доктор По вытащил из коробочки щепотку желтого порошка, щедро посыпал на лицо и плечи генерала, а затем принялся обмахивать веером. Вдруг вся поросль на лице генерала покраснела, оторвалась и взлетела в воздух. Прямо на глазах кожа на лице генерала стала гладкой. Генерал улыбнулся первый раз за последние тридцать лет.
— Ну, теперь все. И тело стало таким легким! — радостно воскликнул он и будто вихрь вылетел из комнаты верхом на своем коне и стремглав пронесся через высокие больничные ворота.
За генералом последовали шесть учеников, которые несли мешочки с лекарствами и веера — чтобы избавить от серой поросли солдат.
О том, как генерал-защитник северных границ стал святым
Итак,
119
…стал святым — кит. сянь (маг, отшельник).
— Государь проявил понимание. Расспрашивал о вас и даже слезу уронил. Теперь он ожидает вашего визита.
А ученики, между тем, принесли лекарство. Солдаты обрадовались, посыпали себя порошком и стали обмахиваться веерами. Лица всех девяноста тысяч воинов быстро очистились.
Генерал громко отдал приказ:
— По коням! Приготовиться!
Воины вскочили в седла, и разом все стихло. Лишь две лошади фыркнули.
— Марш!
Под бой барабанов и звон гонгов армия торжественно двинулась вперед.
Наконец девяносто тысяч солдат, образовав карэ — триста солдат вдоль и триста поперек — построились в боевой порядок в дворцовом саду размером в один ри.
Генерал Сон слез с лошади, медленно поднялся на помост и прикоснулся лбом к полу. Государь мягко произнес:
— Благодарю вас за тяжелый и долгий труд. Отныне будете начальником над моими генералами. Жду от вас верной службы!
Генерал-защитник северных границ Сон Ба Ю со слезами на глазах ответил так:
— В ваших словах истинная мудрость, хотелось бы достойно ответить, но не могу найти нужных слов. Я уже просто ходячий труп, поэтому вряд ли смогу служить вам, как подобает. Когда я был в пустыне, все время был начеку- не появится ли враг. Нужно было проявлять бдительность, и я расправлял грудь и зорко смотрел по сторонам, однако теперь, когда я предстал перед своим государем и слышу слова похвалы, мои глаза отказываются видеть, а спина согнулась колесом. Осмелюсь нижайше просить отправить меня на покой в родную деревню.
— Тогда назови вместо себя пятерых полководцев.
Генерал Ба Ю назвал имена четырех полководцев. А вместо пятого попросил, чтобы трем братьям-врачам Лин дали титул придворных врачей. Государь дал свое разрешение, и генерал Ба Ю ту же снял доспехи и шлем и облачился в тонкое шелестящее холщовое платье. А затем вернулся к подножью горы Судзан, где была его родная деревня, и стал там сеять и пропалывать чумизу. Постепенно генерал перестал есть: посеет чумизу, а съест всего чуть-чуть, но при том жадно пил. Под конец осени он и воду перестал пить — порой посмотрит на небо и застынет в причудливой позе, будто икота одолела.
Потом он исчез. Все вокруг говорили, что генерал стал святым отшельником, и на вершине горы Шушань поставили маленькую часовню, устроили праздник в честь белой священной лошади, [120] принесли туда фонарики и каштаны, развесили флажки.
Однако доктор Лин Па, ставший к тому времени знаменитым доктором, говорил всем, кого встречал:
— Не мог генерал Ба Ю питаться воздухом. Я осматривал генерала Ба Ю и ответственно заявляю: его легкие и его желудок — не одно и то же. Наверняка, где-то в лесу лежат его останки.
120
…в честь белой священной лошади — яп. симмэ («божественная лошадь») — лошади, которых в Японии преподносили в дар синтоистским святилищам и использовали во время синтоистских торжеств.
И
НОЧЬ В ПОЕЗДЕ НА СЕРЕБРЯНОЙ РЕКЕ
Послеполуденный урок
Знаете ли вы, дети, что это такое — мутное и белое, что называют рекой или следами растекшегося молока? — спросил учитель, показывая на молочно-белую Галактику, тянущуюся сверху вниз через всю большую черную карту звездного неба, висящую на классной доске.
121
Серебряная река — Небесная река (ял. Ама-но гава) или Серебряная река (яп. Гинка). — Так японцы в старые времена называли Млечный путь..
Кампанелла [122] поднял руку. Вслед за ним руки подняли еще четверо или пятеро. Джованни [123] тоже хотел поднять руку, но передумал. Кажется, он читал в каком-то журнале, что это скопление звезд, однако в последнее время не уроках ему постоянно хотелось спать, времени читать да и книжек для чтения не было, поэтому ему казалось, что он уже вообще ничего не знает.
Однако учитель заметил его нерешительность и сказал:
122
Кампанелла — Томазо Кампанелла (1568–1639), итальянский философ-утопист, поэт, политический деятель; серьёзно занимался астрологией. Написал множество сочинений по магии, астрологии и алхимии, большинство из которых не сохранилось. Знаменитая утопия Кампанелы «Город Солнца» (1602 г., опубликована в 1623 г.) проникнута астрологической символикой. В честь Кампанеллы названа малая планета (4653 Tommaso).
123
Джованни — Томазо Кампанеллу в детстве звали Джованни, о чем знал Миядзава. Кроме того, некоторые исследователи полагают, что Миядзава дал своему герою имя Джованни (или Иоанн), чтобы вызвать ассоциации со «Святым Иоанном» и придать рассказу характер притчи о юности святого.
— Джованни, может быть, ты знаешь?
Джованни энергично вскочил, однако четко ответить не смог. Дзанэлли, сидевший перед ним, обернулся, посмотрел на Джованни и захихикал. Джованни смутился и покраснел.
Учитель снова спросил:
— Если посмотреть на Млечный Путь в большой телескоп, что он из себя представляет?
Джованни подумал про себя, что все-таки это звезды, однако и на этот раз ответить не решился.
Учитель помолчал, будто не зная, что сказать еще, а затем обернулся к Кампанелле:
— Ну, тогда ты, Кампанелла.
Однако и Кампанелла, так бойко поднявший руку, смутился и тоже не смог ответить.
Учитель внимательно посмотрел на него, будто случилось нечто из ряда вон выходящее, и ответил сам:
— Ну, хорошо. — Он ткнул пальцем в звездную карту. — Если посмотреть через большой и хороший телескоп на туманный и белый Млечный путь, видно очень много маленьких звездочек. Не так ли, Джованни?
Джованни покраснел и кивнул головой. На глаза у него навернулись слезы. Верно, я же это знал и, конечно, Кампанелла тоже знал! Это ведь было в журнале, который они вместе читали в доме отца Кампанеллы. Тем более что, прочитав об этом, Кампанелла тогда сразу принес из кабинета отца большую книгу, раскрыл на главе «Млечный путь», и они долго рассматривали красивую фотографию во всю страницу. Там на черном фоне была целая россыпь белых точек. Кампанелла не мог об этом забыть, а не ответил сразу же потому, что последнее время ему совсем не хотелось трудиться — ни с утра, ни после обеда. Да и в школе с ребятами он перестал играть, и с Кампанеллой почти перестал разговаривать. Зная это, Кампанелла, наверное, из сочувствия к другу, нарочно не ответил на вопрос учителя, — от этих мыслей Джованни стало невыносимо жаль и себя, и Кампанеллу.