Звезда курятника
Шрифт:
Поскольку Серега Лазарчук лишь на полголовы ниже моего мужа, а Колян всего пять сантиметров не дотянул до двухметровой отметки, капитан примерно на треть метра превысил пропускную способность подлюстрового пространства. Приблизительно тридцать пять сантиметров верхней части Лазарчука с разбегу въехали в чащобу хрустальных подвесок, имитирующих своей формой дубовые листья и не уступающих мореному дубу в твердости. Грохот и лязг, доносящиеся из динамиков музыкального центра, дополнились нежным стеклянным перезвоном и болезненным вскриком капитана.
— Давай! — скомандовала я Ирке.
Она потеряла еще пару секунд, соображая, что именно нужно давать и кому, но потом вспомнила свою задачу и сильно дернула пояс капитановых штанов. Ремня на них, к счастью, не было — я заранее учла это обстоятельство при составлении плана действий. Зато я никак не могла принять во внимание неизвестного мне дефекта фурнитуры, а он проявился незамедлительно! Оторвавшаяся металлическая пуговица просвистела мимо моего плеча через всю гостиную и уже на излете стукнулась в музыкальный центр. Немелодичный грохот мгновенно стих, и из динамиков полилась довольно напевная музычка, сопровождающая дрожащий девичий голосок:
Послушай… о, о!
Мне надо… а, а!
Судя по тексту, несчастная девочка просилась в туалет по-большому, но не находила у окружающих понимания. Мне некогда было посочувствовать бедняжке, потому что в этот момент Ирка уже тянула вниз Лазарчуковы обеспуговленные джинсы. Я поспешно приблизилась к раздеваемому Сереге и, забежав с тыла, приготовилась рассмотреть его трусы. В руке у меня была заблаговременно приготовленная синяя тряпочка — та самая, которую приволок Томка, и я собиралась сопоставить ее с предполагаемой прорехой в белье Лазарчука.
— Какого черта? — с невероятным изумлением произнес Серега, открывая глаза, чтобы увидеть, что такое происходит с его штанами.
Крак! Торопясь закончить начатое, Ирка с силой дернула непокорные джинсы вниз, и они неожиданно легко соскользнули аж до круглых капитановых коленок, поросших редкими волосами. Соскользнули вместе с трусами, которые я мечтала рассмотреть!
— О! — потрясенно воскликнул Лазарчук.
Его срамную наготу прикрывала только длиннополая майка, которая ранее была заправлена в джинсы.
— Ой! — заливаясь краской, пискнула Ирка.
— Мне надо ы, ы-ы-ы-ы! — с явным облегчением выдохнула поющая девица, завершая свою жалобную песню, и в наступившей тишине, заполненной только тяжелым дыханием таращащихся друг на друга Ирки и Сереги, от двери послышался голос:
— Что здесь происходит?! — от слога к слогу добавляя в голос возмущения, спросил Иркин супруг.
Я обернулась: Моржик стоял на пороге, переводя взгляд с Ирки, чьи руки по-прежнему крепко фиксировали пояс штанов Лазарчука на уровне его коленок, на самого капитана, стыдливо тянущего вниз подол своей футболки.
— О боже! — вскричал несчастный Серега, делая тщетную попытку превратить
— Царя храни? — подсказал из-за Моржикова плеча некстати подоспевший Колян.
Гневливо-малиновый Моржик сделался пепельно-серым, и я испугалась. Обычно спокойный и добродушный, в припадке ревности Моржик способен передушить всех Дездемон в радиусе километра. Увидев, что супруг стиснул кулаки и наклонил голову, точно собираясь бодаться, Ирка трусливо ахнула, отцепилась от Лазарчука и отпрыгнула в сторону, угодив все в ту же люстру. Я, напротив, подскочила к Лазарчуку и одним ловким движением натянула на него трусы, оказавшиеся, кстати, абсолютно целыми.
— Мы танцуем! — радостно сообщила я взбешенному Моржику и заинтригованному Коляну и в подтверждение сказанного, как платочком, помахала в воздухе обрывком синих трусов, после чего поплыла по комнате, мелко перебирая ногами и фальшиво напевая: — Во поле березонька стоя-ала! Во поле кудрявая стоя-ала!
— Люли, люли, стояла! — плачущим голосом подхватила Ирка, выбираясь из-под бронзовой ветки с хрустальными листьями и пристраиваясь ко мне в хоровод. — Люли, люли, стояла!
— Обалдеть! — не скрывая восхищения, воскликнул Колян.
— Некому березку заломати! — укоризненно покосившись на веселящегося супруга, завела я второй куплет.
— Некому кудряву заломати! — сокрушенно вторила Ирка.
— Ну, почему же некому? — излишне громко произнес Колян, с намеком покосившись на Моржика.
Я прекратила петь и остановилась рядом с люстрой, понимая, что пришло время объяснений. Ирка тоже перестала голосить, но продолжала перебирать ногами, готовая в любую секунду сорваться с места.
— Ирка, не вибрируй, — попросила я. — Моржик, перестань скрипеть зубами. Колян, прекрати ухмыляться, как голодная гиена! Я сейчас все объясню.
— Интересно будет послушать, — сквозь зубы прошипел Моржик, злобно зыркнув на Лазарчука, который с вызывающим скрежетом резко застегнул молнию на джинсах.
— После обеда мы выпили по чашечке кофе и перешли как порядочные люди в гостиную, — начала я.
— Где напились спиртного и устроили порядочную оргию? — предположил Колян.
— Цыц! — скомандовала я. — Ничего мы не пили! Мы включили приятную музыку…
Иллюстрируя мои слова, Ирка придавила кнопочку на панели музыкального центра, и тот с готовностью загрохотал и залязгал.
— А я-то думал, это где-то поблизости камнедробилка работает! — признался Колян.
— Действительно, приятная музыка! — язвительно заметил Моржик.
— Кому что нравится! — отмахнулась я, не позволяя сбить себя с курса. — Итак, мы включили музыку и стали танцевать. Ирка и Серега вальсировали и случайно врезались в люстру, причем Серега угодил мордой прямо в хрусталь.
Я повела рукой, и сообразительный капитан выступил вперед, демонстрируя физиономию, украшенную свежими царапинами. Очевидные повреждения передней части его головы придали моему рассказу некоторую убедительность.