Звезда Мендеса

Крецу Лиза

– Ты как обычно смотришь на отрицательную сторону медали, ты не желаешь познать глубину, убедиться или в собственной правоте, или ошибочности своего суждения, для тебя существует только твоё мнение, и оно закон. Ты хочешь, чтобы все слушались тебя, как верные церберы, придерживались твоего мировоззрения, но если ты имеешь собственное мнение, это не значит, что все должны его поддерживать!

Ариман выдохнул и произнёс грустно:

– Только ты знаешь, какой я на самом деле, но мне невероятно одиноко, я старше тебя на сто пятьдесят лет, я ещё помню твоего отца, который жил когда-то в Пандемониуме, я помню его взгляд, такой пронзительный, добирающийся до самой души, читающий её и узнающий все твои секреты. Ты унаследовала часть этого величайшего дара от него, ты так же, как и он разбираешься в душах, поэтому я так злился на

тебя, когда ты говорила мне правду, пусть и жестокую, но правду, которую я так не привык слышать из чьих-либо уст. Я не хотел, чтобы это обидело тебя, но не мог ничего с собой поделать, ты знаешь, что я другой, и мне сложно справляться со своими недостатками, слишком долго во мне уживались илот и господин, и я так и не нашёл золотой середины, в любой момент я был либо одним, либо другим. Но когда я встретил тебя, я подумал, что могу измениться, что наконец-то смогу стать свободным от самого себя и удивительно счастливым, но смотря сейчас на твою совершенную натуру, я сомневаюсь, что сейчас не слишком поздно исправить мою.

– Никогда не поздно, Ариман,- с тёплой улыбкой проговорила Сатаниэна.

И как раз в тот момент, когда девушка пожала руку Ариману, их глаза встретились, и он понял, что она желает ему помочь, прозвенел звонок, он никогда не забудет этот её взгляд: она верила в его победу над собой. Ариман с Сати собрали рюкзаки и ушли прочь из класса в кабинет тригонометрии.

– Сядь на этом уроке с кем-нибудь, кроме меня. Пообщайся с людьми,- с грустным вздохом предложил Ариман и открыл перед Сати дверь. Она вошла в класс, на удивление уже почти наполненный учениками и присела за свободную парту. Ариман сел куда-то на камчатку, а она осталась одна за пустой партой, ещё не зная, кто же будет её соседом или соседкой. Звонок на урок прозвенел через пять минут, в класс вошёл тот самый парень, с которым Сати случайно столкнулась в коридоре. Так как свободных мест уже не было, он был вынужден присесть за одну парту с Сати, которая отодвинулась от него к самому края стола, намеренно избегая его общества.

– Привет,- поздоровался он ради приличия.

– Здравствуй,- безразличным тоном бросила девушка, отодвигаясь от него дальше.

– Меня зовут Дэнис Келли, а тебя?- представился парень. Сати глянула на него с мимолётным интересом, но тут же отвернулась, вспомнив о своём обещании. Его глаза были голубыми, такими добрыми и мягкими, такими притягательными, но Сати сохраняла твёрдость рассудка, поэтому с наигранной неохотой представилась:

– Сати Донован.

– Прости меня, Сати, что налетел в коридоре,- извинился Дэнис, опуская голубые глаза, прикрытые пушистыми чёрными ресницами.

– Ничего. Я уже забыла про этот случай,- холодно ответила она.

– Это хорошо,- закончил он и опустил снова глаза,- Я не специально.

Прошло несколько минут. Сати пыталась сосредоточиться на уроке, но все её мысли были заняты этим простым мальчиком Дэнисом, который тянул её к себе, словно магнит маленькую скрепку. Она видела, как его чистая душа была покрыта туманом грусти, его явно что-то очень беспокоило, Сати съедало любопытство, что же могло так тяготить Дэниса. Но так как хранить молчание рядом с ним она не могла, а любопытство так и подмывало её узнать, что беспокоит этого мальчика, она спросила, не успев вовремя прикусить язык:

– Тебя что-то гложет?

Дэнис удивлённо обернулся и воззрился на неё, как громом поражённый, будто бы увидел впервые.

– Я думаю, что у каждого есть что-то, что его гложет,- судорожно ответил он и снова опустил глаза.

– Это естественно. Но что же гложет тебя?- её голос стал уже менее безразличным, защита перед мальчиком ослабевала, а девушка испуганно за неё цеплялась, боясь совсем потерять.

– Мой дедушка заболел, а я очень люблю его и беспокоюсь за его здоровье,- признался новый знакомый.

– Любишь?- так непривычно переспросила Сати. Это слово больно кольнуло её сердце, заставив его затрещать, будто оно расходилось по швам, она кашлянула, чтобы договорить до конца,- Ты его любишь?

– Да. Но тебе не понять!- огрызнулся он и отвернулся от неё. Она подвинулась вместе со стулом ближе к соседу, оставляя между их стульями минимум расстояния, таким образом миновав барьер между ними, на обоих тут же нахлынула волна доверия, они сидели теперь совсем рядом, как старые знакомые, которые случайно встретились в парке, но сначала не узнали друг

друга, а затем решили дружелюбно поболтать обо всём, что случилось с ними в ближайшее время.

– Почему?- переспросила она. Но её вопрос так и остался без ответа, Дэнис почему-то замолчал, притих, словно замкнутый мальчишка, но так и не отодвинулся от своей странной и одновременно умной, интересной и обаятельной соседки по парте.

Весь оставшийся урок они просидели молча, лишь изредка она бросала на него короткие взгляды, а он с упорством их не замечал. Когда Сати выскользнула из класса прямо за Дэнисом, который торопился на следующий урок, её вдруг остановил за ручку рюкзака Ариман и развернул к себе лицом, прижав к ближайшей стене мёртвой хваткой, какой обычно держит свою жертву гадюка, перед тем как пустить яд.

– Ты что творишь, ты же обещала не разговариваться с этими созданиями,- выплюнул он,- Ладно он не понимает, когда другие не очень настроены на разговоры, но ты-то?!- накричал на неё Ариман, прижимая к стене всё сильнее,- Я только начал тебе доверять, как ты всё разрушила!

– Я всё контролирую, это совершенно безопасно!- прошипела Сати, оттолкнув его руки от себя, освободившись от этой железной хватки, и понеслась сломя голову прочь от «брата». Она добежала до лестницы и спряталась там, прижавшись к стене спиной, сжав зубы от бессилия. В один миг все её надежды на то, что Ариман изменится, улетучились, она поняла, что лучше не связываться с собакой, тогда она и не укусит и, простояв минут десять в одиночестве, полностью успокоившись, пошла на следующий урок.

Глава шестая.

История часов.

Утверждая, что ты чего-то не можешь, ты лишаешься всемогущества.

Ричард Бах. Иллюзия.

– Я дома!- сообщил Дэнис, вешая кожаную куртку на крючок и убирая ключи в тумбочку в коридоре.

Дедушка подкатил в своём инвалидном кресле к любимому внуку, он был очень стар, а ноги отказали ему ещё десять лет назад, но он быстро приспособился к коляске и не утратил желания жить, оставаясь таким же добрым и порядочным человеком, которого невозможно было не то чтобы не уважать, но и не любить. Дэнис заботился об этом старике, как мог, помогая ему во всём, лишь бы дед ни на минуту не чувствовал себя беспомощным.

Мальчик остался сиротой, когда ему исполнилось двенадцать, и тогда дедушка стал его единственным опекуном, единственной соломинкой после смерти родителей, за которую он ухватился и смог выжить. Одно время он думал, что не в силах вынести жизненных испытаний, и хотел туда же, куда попали его родители - на смертный одр, жизнь казалась ему невыносимой, жестокой, не способной на сострадание и хоть какие-то мелкие радости, она вся стала сплошным чёрным пятном. Он боялся, что так и останется в пустоте, где нет ничего, кроме страданий и жажды смерти, он хотел выйти и остаться одновременно, в двенадцатилетнем мальчике боролись жажда жизни и жажда покоя, но он отвергал всё это и, в конце концов, совсем потерял себя и понял, что на этот раз из этой пучины ему не вырваться, последняя возможность, последний шанс выкарабкаться утонул там же, где сейчас плескался и он. Но дед, видя мучения внука, не мог допустить того, чтобы пустота его поглотила, и вот однажды он пришёл к нему в комнату, решаясь поговорить впервые за долгое время о случившемся, но Дэнис не был настроен на беседу, в его глазах была пустота, они уже давно утратили свой прежний блеск. Тогда дед решил хоть что-то предпринять, но ничто не могло вырвать мальчика из оцепенения и ужаса прошлого. Однажды Джонатан снова пришёл к внуку и уже теперь решил с ним говорить, несмотря на его состояние, сначала это был длинный монолог, в котором он перечислял достоинства его родителей, плавно переходя на жизнь после их смерти, он доказывал внуку, что жизнь приготовила ему счастье, которое постучится в его дверь, как только он сможет отпустить ту скорбь и воспоминания, но мальчик по-прежнему молчал. На следующий день Джонатан снова пришёл к внуку и снова стал разговаривать, на этот раз Дэнис совсем немного поговорил, но дед был рад хоть какому-то прогрессу, следующий день прошёл ещё лучше и так было каждый день, новый день приносил всё больше надежды на то, что Дэнис выберется из пустоты и, наконец, спустя две недели, это случилось. С тех пор Дэнис считал деда своим спасителем, возродившим его к жизни, и теперь чувствовал себя обязанным за то чудесное душевное исцеление, которое не дал ни один храм, которое подарила только любовь, забота и внимание деда.