Шрифт:
ЕВГЕНИЙ СТЕПАНОВИЧ КОКОВИН
ЗВЕЗДА МЛАДШЕГО БРАТА
Возьми меня, лётчик отважный...
Янка Купала
Далеко-далеко, над крышей соседнего трёхэтажного дома, загадочно щурится одинокая звезда. Она совсем близко, над крышей, и всё-таки - Павлушка это знает - она очень-очень далеко. Она манит и, кажется, посмеивается над Павлушкой.
Как называется эта весёлая и таинственная звёздочка? Такая ли она большая и горячая, как солнце? Далеко ли она и можно ли до неё долететь?..
Павлушке давно уже пора спать. Но отец и мать ушли в кино, и этим Павлушка
На столе перед Павлушкой тетрадочный листок бумаги, исписанный круглым, неровным почерком.
Павлушка всматривается в буквы, не читая, и не без тревоги решает: "Нет, пожалуй, не возьмут".
Рядом, на маленькой кровати, подложив под щёку ладошку, пятилетняя сестрёнка Катюшка, должно быть, видит уже не первый сон.
Бабушка сердится на непослушного, бессонного внука, ворчит, сверкает (ей так кажется) своими поблёкшими глазами и, потеряв последнее терпение, неожиданно гасит подвесную лампу. А это и лучше - при свете настольной лампы, которую сразу же включает Павлушка, его звезда становится виднее.
Бабушка сердится: "Ну подожди, придут отец и мать!"
А Павлушка на бабушку не сердится. Если тебе двенадцать лет, если у тебя солидная мускулатура и отличное дыхание и если ты собираешься облететь в космосе Землю, а может быть, слетать на Марс или Венеру, нет смысла сердиться на восьмидесятилетнюю бабушку.
Как ни странно, но бабушка, несмотря на свои восемьдесят лет, совсем не знает, что такое галактика.
Вчера Павлушка сказал:
– Наше солнце находится в галактике.
– Это какое же "ваше" солнце?
– удивилась бабушка.
– Солнце не изба и не корова. Оно ничьё, божье... И ни в какой оно не в галактике, а на небе висит...
Ах, бабушка, бабушка, ничего ты не понимаешь! Но ведь этого бабушке не скажешь.
Бабушка начинает жаловаться:
– Нынче солнце светит хуже. В наше время оно было ярче и грело пуще!
– Это в какое "ваше" время?
– хитро спрашивает Павлушка.
– При царе?..
– Ну, при царе, не при царе, а когда я в девках ходила, молодая, значит, была. Так и говорили, бывало: солнышко красное...
– А царь красных не любил, - вставляет Павлушка.
– Ну вот... я ему про Фому, а он мне про Ерёму!..
– Бабушка, а небо есть?
– Как же ему не быть!..
– А за небом что?
– За небом опять же небо.
– Небо - это видимость, - солидно говорит Павлушка.
– Дальше всё звёзды и звёзды, такие же, как солнце. И там - планеты.
Бабушка не соглашается: солнце ведь большое, а звёзды маленькие. Вот и попробуй растолкуй ей!
– Планеты я не знаю, а планида у меня уж такая!
Павлушка спросил у отца: "Что такое планида?" Отец сказал: "Это судьба, так старые думают о будущем. Будто что им положено, то так и должно быть".
– Моя судьба - лететь на другие планеты, - сказал Павлушка.
– На твоих планетах варенья клюквенного нету, - смеётся бабушка.
Бабушка без клюквенного варенья жить не может. Если на Земле переведётся клюква,
Бабушка уже на самолёте в Москву к старшему внуку летала. Долго не соглашалась, а когда прилетела, говорит, ничего, не страшно. Только удивлялась, почему вверху к солнцу ближе, а холоднее.
Хорошо, что бабушка уснула. Но скоро придут отец и мать, а Павлушка ещё и половины письма не написал. На чём он остановился?..
"Дорогой Никита Сергеевич!
Мне уже двенадцать лет. Скоро в космос полетят люди. Я очень, очень прошу Вас - пошлите меня тоже с ними! Я сильный, здоровый и учусь ничего. За четверть только одна четвёрка и та по пению. Напишите в нашу школу и спросите..."
Павлушка подумал, подумал и решительно зачеркнул последнюю фразу. В школе узнают - будут смеяться. А он самым серьёзнейшим образом хочет лететь в космос.
Павлушка сам сконструировал и построил маленькую ракету. Вот она стоит на подоконнике. Правда, немножко неуклюжая, но почти как настоящая. Жалко только, что она не может лететь. И мала. В ней не только человек - Белка не поместится. Даже Павлушкин щенок Дар больше ракеты. Муха в Павлушкину ракету свободно влезет. Не собака Муха, а муха - насекомое. Ведь насекомых посылали в космос.
Мала ракета у Павлушки ещё и потому, что у её строителя не хватило материала. А то бы...
Вот если бы отец взялся за ракету! Павлушка недоумевает: почему папа не строит ракеты? Ремонтирует на своём заводе какие-то двигатели внутреннего сгорания. Ну ладно - бабушка. Но неужели отец, он такой умный, не понимает, что сейчас самое главное - ракеты?
Стол у Павлушки - маленький Монблан. Чего только, к величайшему огорчению бабушки, тут нет! О Монблане говорит отец. Бабушка опять не знает, что такое Монблан.
На столе - самодельный телескоп. Бабушка говорит, что в телескоп ничего не видно. Павлушка что-то видит, а она ничего не видит. Катюшка тоже не видит. Даже обидно!
На столе - инструменты и чертежи новой ракеты, которая уже обязательно полетит. Всё это, очень важное, очень необходимое для работы, ужасает бабушку.
Павлушка пишет письмо, переписывает и вкладывает в конверт. Вместо зачёркнутого он написал: "Ведь в космосе петь не обязательно. Но, если нужно, я научусь и исправлю четвёрку. Я очень прошу! Я сильный, каждый день занимаюсь физзарядкой. Очень прошу Вас послать меня в космический полёт!"
Его звезда уже чуть-чуть приподнялась и отодвинулась в сторону. До той звезды Павлушке, пожалуй, не долететь. Но в космос он полетит обязательно. Его должны взять.
Павлушка прочитал много книг о межпланетных полётах. Но больше всего он любит книгу о великом учёном из Калуги, о Константине Эдуардовиче Циолковском. На стене у стола висит небольшой портрет учёного - вырезка из журнала.
На Павлушку смотрят добрые, спокойные глаза в простых очках. Брови приподняты. Кажется, что учёный хочет что-то сказать. У него немножко странная шляпа - с высоко загнутыми полями. Таких шляп Павлушка никогда не видал.