Звезда моей души
Шрифт:
В Библиотеке воцарилась гробовая тишина.
Глава 10
– Мои поздравления, молодая сьеррина чародейка! – вывел меня из задумчивой сосредоточенности бархатный, даже немножко льстивый голос Беонира. – Ты нашла то, что безуспешно искали несколько поколений человеческих магов.
– Ага, убойная находка! – озадаченно подхватила лайил. – Даже и не знаю, поздравлять тебя теперь или соболезнования выражать…
Видимо, Ребекка не хуже меня понимала, что существуют вопросы, на которые нет ответов. Но есть ответы, вызывающие массу вопросов…
– Спасибо
Я любовно погладила четыре крупные жемчужины, удобно угнездившиеся у меня на шее и уже успевшие нагреться от соприкосновения с кожей.
Беонир и Ребекка заметно смутились и потупили глаза. Впрочем, лайил очень быстро обрела прежний невозмутимый вид и слегка приобняла меня за талию, указывая на торчащий из-под моей манжеты листок бумаги, о котором я уже успела позабыть:
– А это что такое? Еще одна древняя тайна?
Я запоздало охнула, попеняв на свою непростительную забывчивость, выхватила листок, развернула и поднесла к глазам, ибо буквы оказались совсем крохотными. Да к тому же они были начертаны бледно-голубыми, сильно выцветшими чернилами. Запись гласила:
Четыре капли чистых слез Судьбы виток тебе принес, Ты этим даром не гордись — Им по уму распорядись. Одна – гладь моря усмирит, Вторая – в небе жить велит, А третья – есть сама любовь, В четвертой боль, прощенье, кровь. Им дан завет – секрет беречь, Соединить звезду и меч, Расставить вехи на пути И мир от гибели спасти.Я была, мягко говоря, потрясена. Нет, скорее шокирована! Так, значит, все в нашем мире происходит отнюдь не случайно, не спонтанно, а подчиняется какой-то сложной, пока еще не очевидной для меня зависимости. Фреска в Куполе, слезы Эврелики, эти строки – они как-то связаны между собой, они составляют единое целое и ведут к определенной цели. И мне очень хотелось надеяться, что искомая цель есть не что иное, как спасение нашего погибающего мира.
– Что там написано? – нетерпеливо спросила Ребекка, вопросительно заглядывая мне через плечо. – Ты небось откопала очередной эпистолярный шедевр, чтоб его мантикора три раза переварила!
– Суди сама! – отозвалась я, протягивая листок Ребекке.
В тот момент, находясь целиком и полностью во власти своего судьбоносного открытия, я как-то не сообразила, что не все секреты предназначены для выставления на всеобщее обозрение. Некоторые из них сами выбирают себе и хозяина, и хранителя.
Впрочем, благое провидение, предусмотрительно распорядившись всем за меня, тут же исправило случайную оплошность.
– Шутить изволишь, спасительница моя? – разочарованно протянула воительница, так и сяк вертя белый бумажный листочек и взирая
– Ага! – поддакнул Беонир. – Пусто.
– Как у тебя в мозгах! – сердито добавила крайне раздосадованная лайил. – Йона, если еще надумаешь шутить – предупреждай, чтобы мы знали, когда смеяться.
– Ха-ха-ха! – невесело вставил ниуэ, но мгновенно заткнулся, поеживаясь под обличающим взглядом гневно скрежещущей зубами Ребекки.
– Слушай сюда, шут гороховый, – не обещающим ничего хорошего тоном начала вспыльчивая девушка. – Вот я заметила: во всех неприятностях, в любой беде, в стычках с врагами – ты всегда находишься рядом со мной…
– Да-да, люби… – с энтузиазмом откликнулся влюбленный юноша, но своевременно прикусил язык, так и не выдав своего чувства.
– Что «да-да», болван?! – возмущенно завопила окончательно взбешенная Ребекка. – Вот я и думаю: так, может, это ты меня сглазил и несчастья мне приносишь, а?
Сломленный ее яростным напором, Беонир ошалело помотал головой, отметая несправедливое обвинение, попятился, споткнулся и упал, неудачно приземлившись на все те же злополучные останки чародейки Сильваны. Его напуганный истошный вой немузыкально взметнулся к потолку пещеры, эффектно присоединившись к воплям Ребекки. Я равнодушно пожала плечами, уже привыкнув к их бесконечным перебранкам, и подобрала оброненный воительницей листок.
Несколько мгновений я недоуменно таращилась на девственно-чистую бумагу, полностью абстрагировавшись от шума набирающей обороты ссоры. Пусть их скандалят: милые бранятся – только тешатся! Но куда, спрашивается, исчезли начертанные на листке строки, к счастью навечно врезавшиеся мне в память? Не иначе как они успешно выполнили свою миссию, попав к нужному адресату, а затем попросту покинули наш мир, чтобы не стать добычей нечистого на руку обманщика…
И посему мне не оставалось ничего другого, кроме как молча подивиться хитросплетению всевозможных жизненных коллизий, определяющих тот путь испытаний, на который я встала частично по доброй воле, а частично – подчинившись довлеющему надо мной предначертанию.
– Есть хочу! – непоследовательно выдал Беонир, похоже уставший от затянувшейся ссоры.
– И я! – мгновенно присмирела Ребекка.
Горе-друзья разом замолчали, выжидательно таращась на меня и умильно улыбаясь.
Руководствуясь почерпнутыми из книги знаниями, я подошла к стоящему у стены кувшину, открыла его и высыпала из сосуда пару пригоршней белой зернистой массы, напоминающей слипшуюся в комки крупу.
– Ешьте! – предложила я и, подавая пример, первая положила в рот несколько крупинок пищи. – Не бойтесь, это полезно и питательно.
Мои спутники не заставили себя упрашивать. Некоторое время в хранилище слышался только увлеченный стук крепких зубов, перемежаемый жадным чавканьем.
– Напоминает постный хлеб! – Ребекка сыто рыгнула и расплылась в довольной улыбке. – Не сладенько и не вкусненько, но жрать можно. Из чего это приготовлено?
– Этот необычный продукт называют небесной манной, – разъяснила я. – Эльфы привозили ее из пустыни Маграб, где она появляется по утрам, падая с неба на песок. Манна является незаменимой в дальних походах, не засыхает, не плесневеет и считается пищей воинов.