Звезда моей судьбы
Шрифт:
Я же, как обычно, проявила великолепное презрение к моде, облачившись в бессменный мужской костюм, доставшийся мне от великого деда. Все мое имущество уместилось в одном ковровом мешке, включая сумку Лаллэдрина, тяжелую от наполняющих ее драгоценных камней, и фляжку с жизнью Овэлейна. Никаких иных ценностей я не приобрела, что нисколько меня не волновало. Не беда, если в кармане пусто, зато я обогатилась духовно. А из-за мелочей плакать не стану, и так проживу…
Через час пути мы свернули с наезженной дороги и углубились в лесную чащу, следуя по едва заметной тропке. Нагретая Солом почва парила,
– А что такого замечательного содержится в этой пещере? – расспрашивала по-кошачьи любопытная Ребекка, едущая рядом с Лаллэдрином. Лайил выглядела превосходно, буквально излучая буйное жизнелюбие и здравую уверенность в себе, разительно контрастирующую с гипертрофированным эгоизмом принцессы. При этом воительница тоже не упускала возможности блеснуть своей внешностью, производя на окружающих неизгладимое впечатление, называемое ею «все на меня глаза так и пялят». Впрочем, сама Ребекка принимала это как должное, безоговорочно уверенная в том, что не бывает женщин с завышенной самооценкой. Просто бывают мужчины, которым такие женщины не по карману, не по силам и не по терпению…
– О, вы сами вскоре все увидите, – с благосклонной улыбкой ответил чародей, грациозно наклоняясь к своей обворожительной собеседнице и бравируя выправкой заправского наездника. – Все маги, желающие заглянуть в будущее, обязаны провести ночь в этой пещере, дабы увидеть вещее сновидение, навеянное Неназываемыми.
– И Йоне тоже придется там спать? Одной? – встрял нерешительный Беонир, недоверчиво морща нос. – Что-то мне становится нехорошо на душе при одной мысли о такой странной ночевке!
– Конечно, одной, а с кем же еще! – возмутилась Ребекка, раздраженно пихая его кулаком в бок. – Эй, ты на что это намекаешь?
– Мы останемся поблизости и дождемся ее возвращения, – пообещал Лаллэдрин, стремясь успокоить вечных спорщиков. – Если Наследнице угрожает какая-то опасность, мы разделим ее с нею. Все образуется. Ведь друг – это не тот, кто приходит, когда ему плохо, а тот, кто не уходит, когда плохо тебе.
– Альтруисты! – иронично хмыкнула Эвридика, неприязненно косясь на мага. – Запомните, глупцы: бескорыстно творить добрые дела вредно для здоровья! И утверждаю я это вовсе не потому, что такая алчная и злобная. Просто по личному опыту знаю – бесплатные услуги люди не ценят.
Я печально вздохнула, в чем-то безмолвно соглашаясь со второй частью ее фразы. Нет, мне, разумеется, ничего не нужно лично для себя… Точнее, почти ничего… Но вот интересно, почему, делая что-то для других, я взамен чаще всего получаю лишь новые тревоги и заботы?
– Дорогой, я тоже обещаю делить с тобой все твои тревоги и заботы, когда мы поженимся, – вкрадчиво промурлыкала Ребекка, прижимаясь к Беониру и умильно заглядывая ему в глаза.
– Но у меня нет сейчас никаких тревог и забот! – недоуменно пожал плечами наивный ниуэ.
– Она же говорит: когда вы поженитесь… – грубо хохотнула Эвридика, от нечего делать прислушивающаяся к их разговору. – Тогда они у тебя и появятся, дурень!
– Заткнись, неврастеничка остроухая! – сразу же взвилась вспыльчивая лайил. – Еще раз обзовешь моего жениха дураком –
– Ты изъясняешься, как деревенщина! – чопорно улыбнулась эльфийка. – И что, спрашивается, он в тебе нашел?.. Я бы еще поняла, если бы он влюбился в какую-нибудь принцессу, но в неумытую девку с мечами… Точно дурак! – Она многозначительно усмехнулась прямо в лицо онемевшей от подобной наглости Ребекки и величественно отъехала в сторону, элегично обрывая листочки с ветвей деревьев, нависающих над нашей путеводной тропинкой.
Источник их перепалки растерянно хлопал ресницами и благоразумно молчал, боясь попасть впросак.
– Много вас, принцесс, – пренебрежительно хмыкнула я. – На каждую оборачиваться – голова отвалится.
– А так навязчиво липнут к мужчинам только дурочки! – не оборачиваясь, парировала Эвридика.
– Тьма, ну почему, общаясь с этой заносчивой особой, я всегда ощущаю себя плевком, налипшим на скамейку? – мученически простонала лайил, левой рукой хватая себя за правую, так и тянущуюся к мечу.
– Потому, что ты грубая, драчливая деревенщина! – свысока уточнила эльфийка, ехидно посмеиваясь. – Что и требовалось доказать.
– А ты, значит, у нас само миролюбие? – начала язвительно допытываться Ребекка, тоже не собирающаяся сдавать позиции. Кажется, нас ожидала безрадостная перспектива очутиться свидетелями затяжной войны за титул «первой стервы».
– Да, я против насилия! – соизволила кивнуть принцесса. – Я за мгновенное тотальное уничтожение.
– Никогда не бойся сказать о своих чувствах, – вполголоса произнесла я, углубившись в собственные мысли и воспоминания. – Упустишь один раз такой момент – и жизнь, возможно, больше не даст тебе повторного шанса… – Я думала о том, что сначала из скромности не говорила Ардену о своих чувствах, а потом оказалось слишком поздно.
– Вот именно! – Ребекка одобрительно прищелкнула пальцами, сложила их в увесистый кукиш и торжествующе воззрилась на свою оппонентку. – А вот тебе, зазнайка, на-кася выкуси!
– Ну не знаю, не знаю, – с сомнением бормотала Эвридика, заметно впечатленная моими доводами. – Возможно… В будущем…
– Поживем – увидим! – усмехнулась я. – Доживем – узнаем, выживем – учтем!
– Ты опять права, Йона. Зуб даю! – Лайил издала характерный цыкающий звук.
– Можно подумать, твои гнилые зубы кому-то нужны, – презрительно рассмеялась принцесса.
Ребекка зашипела как рассерженная змея, а ее глаза злобно сузились.
Образовалась нехорошая пауза…
– Дети, не ссорьтесь! – Совсем позабытый нами чародей неожиданно вмешался в спор, тем самым положив ему безоговорочный и бесповоротный конец. – Ибо мы прибыли к пещере Неназываемых!..
Мы восторженно взирали на высоченную серую скалу, преградившую нам путь. Оказалось, что, увлеченные изрядно затянувшейся перебранкой, мы совершенно ее не заметили, даже почти уткнувшись в скалу носами. Путеводная тропинка практически упиралась в шершавую стену, оканчиваясь площадкой, словно созданной для привала. Здесь имелось все необходимое для отдыха: и сложенный из камней очаг, и бьющий из скалы ключик, напоивший нас вкусной, но жутко холодной водой, от которой немел язык и нестерпимо ныли зубы.