Звезда надежды
Шрифт:
— Из большого числа моих знакомых очень немногие были противного со мной мнения…
Когда Рылеев предложил Каховскому вступить в тайное общество, то сказал прямо, что цель общества — свержение императора и введение в России народного правления.
— Согласен, — ответил Каховский и продекламировал из Пушкина:
— Лемносский бог тебя сковал Для рук бессмертной Немезиды, Свободы тайныйЕще в прихожей Рылеев услышал громкий самоуверенный бас, доносившийся из комнат. Рылеев прислушался.
— Начался экзамен. Особенно удивили всех мои познания в математике.
Рылеев вошел в гостиную. Напротив дивана, на котором сидела Наталья Михайловна и прильнувшая к ней Настенька, на стуле сидел невысокий, но ладный морской офицер в щегольской форме.
— Вот Дмитрий Иринархович рассказывает Настеньке, как он учился в корпусе, — сказала Наталья Михайловна.
— Завалишин, лейтенант Восьмого флотского экипажа, — встав со стула, представился офицер.
За обедом Завалишин продолжал рассказывать истории из корпусной жизни: как был им посрамлен учитель географии, как во время учебного плаванья, будучи в Копенгагене, он подружился с наследным принцем и про другие свои успехи.
После обеда Рылеев и Завалишин прошли в кабинет.
— Итак, Дмитрий Иринархович, я вас слушаю, — сказал Рылеев, закуривая трубку и давая понять гостю этими словами, что намерен переменить тон разговора, уместный в обществе дам и детей, но неприемлемый между серьезными мужчинами.
Завалишин принял условия.
— Я писал государю о некоторых своих соображениях, поскольку считаю, что нынешняя политика ошибочна, и для дачи объяснений был вызван в Петербург из плаванья из Америки. Перед рождеством мне официально через министра просвещения адмирала Шишкова было объявлено, что государь хотя и отдает должное проницательности моих идей, находит в настоящее время их неосуществимыми. Однако я был произведен за отличие в лейтенанты, а граф Мордвинов, как он сам выразился, пораженный моим знанием дела и дальновидной предусмотрительностью, посоветовал Российско-Американской компании воспользоваться моими идеями в организации американских колоний. Николай Семенович намекнул мне, что посоветует компании предложить мне должность главного правителя колоний.
— И давно у вас был подобный разговор с Николаем Семеновичем? — спросил Рылеев.
— Да недели две, три…
Рылеев подумал: «Странно, почему Мордвинов, которого я вижу почти каждое утро, ничего не сказал мне о таком важном деле, как возможная перемена главного правителя колоний».
И тут, словно бы угадав его вопрос, Завалишин сказал:
— Свое предложение обо мне Мордвинов направил государю, так как счел, что для назначения меня на какую-либо должность надобно заручиться согласием
После первого визита Завалишин еще несколько раз заходил к Рылееву, несколько раз удалось поговорить с ним в Российско-Американской компании, куда Завалишин заходил почти каждый день. От разговора к разговору лейтенант становился все радикальнее и решительнее. Рылеев подумывал о том, что, возможно, со временем его можно будет привлечь в тайное общество.
Кондратия Федоровича удивляло, что Мордвинов никогда даже не упоминает имени Завалишина, и однажды, закончив доклад и убрав бумаги в папку, Рылеев спросил:
— Николай Семенович, я хочу спросить, на что вы намерены употребить лейтенанта Завалишина?
— Он был у вас? Как вы его находите?
— По-моему, интересный, энергичный человек, с мыслями, планами.
— Да, планов и идей у него много. На мой взгляд, даже слишком много, чтобы их можно было осуществить. Чего, например, стоит одна эта идея — об каком-то тайном союзе, всемирном рыцарском обществе… Впрочем, Кондратий Федорович, я для того и направил его к вам, чтобы вы присмотрелись, к чему он годен.
Рылеев раскланялся и вышел. Мимоходное замечание Мордвинова об обществе насторожило его.
Трубецкой получил назначение дежурным штаб-офицером Четвертого пехотного корпуса и уезжал в Киев. Вместо него третьим директором Северного общества был избран Рылеев. Его избрание состоялось в тот день, когда произошел разговор о Завалишине с Мордвиновым.
— Я имею намерение привлечь к обществу лейтенанта Завалишина, — сказал Рылеев, — но сегодня от Николая Семеновича узнал некоторые любопытные обстоятельства, касающиеся и Завалишина, и нас: в России действует еще одно тайное общество.
Известие было важное. Конечно, общество Завалишина могло представлять собой остатки масонства, запрещенного официально правительством два года назад, но могло быть и чем-либо иным. Поэтому Рылееву поручили, прежде чем принимать Завалишина, выяснить, что за общество, к которому он принадлежит, какова его цель и кто из известных лиц в него входит.
Когда несколько дней спустя Завалишин начал свои обычные рассуждения, Рылеев вдруг сказал:
— Я знаю, о чем вы писали государю и знаю про общество, к которому принадлежите.
Завалишин смутился. Он долго молчал, потом сказал:
— Меня можно обвинить, но, право, я имел чистые намерения.
Рылеев молчал.
— Хорошо, я все расскажу вам, — после затянувшейся паузы продолжал Завалишин. — Действительно, я состою в обществе, которое носит название Орден Восстановления. Общество это действует по всей Европе. Его цель — восстановление прав народных, отнятых деспотами. Принят я был в Лондоне, где находится управление Ордена. Члены его имеются во всех странах, в том числе и в России.