Звезда Парижа
Шрифт:
– Конечно, мадам, я за нее ручаюсь, но вы можете сами поговорить с ней, не открывая ни своего имени, ни своего лица. Я могу организовать вам встречу в своем доме в Дижоне, - предложила мадам Бетиль и, договорившись о встрече завтра в полдень в Дижоне, попрощалась с хозяйкой.
На следующий день Елена, закутанная в темный шелковый плащ с капюшоном, накинутом поверх густой вуали, закрывающей лицо, вошла в дом своей домоправительницы на окраине Дижона. Она прошла в комнату, где, как было оговорено заранее, робко сидела уже не молодая француженка с изможденным лицом. При виде Елены она встала.
– Мадам, вы согласны
– спросила женщину маркиза.
– О, мадам, конечно, я сделаю это, вы можете не сомневаться!
– воскликнула женщина и прижала руки к груди.
– Я готова на все, только бы попасть к родным, ведь здесь у меня никого больше нет.
– Хорошо, вот - конверт, а вот - деньги, - Елена протянула француженке белый конверт и кошелек с деньгами.
– Счастливого пути, я надеюсь на вас.
Она повернулась и вышла из дома. Пошел второй год, как она покинула Ратманово, и только сегодня у нее появилась надежда помочь своим родным.
– О, мои дорогие, только бы вы были живы, - прошептала она, обращаясь к тете и сестрам.
Лица сестер одно за другим появились перед ее мысленным взором: смеющаяся Долли с яркими зелеными глазами и тяжелыми волосами цвета красного дерева машет ей рукой, задумчивая Лиза обняла младшую Ольгу, обе сестры серьезно смотрят на нее, и как всегда Елене приходит мысль, что у них все должно быть наоборот: к янтарным глазам Лизе должны были достаться каштановые волосы Ольги, а к серым, чуть раскосым, как у их матери, глазам младшей сестры должны были подойти необыкновенно светлые, как лунный свет, волосы Лизы. Елена усилием воли отогнала воспоминания и заставила себя не терзаться неизвестностью.
Но ей и в голову не могло прийти, что в тот момент, когда она вошла на увитую виноградом веранду своего дома, в штаб-квартире российской армии во Франкфурте-на-Майне ее брат, светлейший князь Алексей Черкасский, которого она считала погибшим, показал императору Александру Павловичу письмо тетушки Апраксиной. В письме старая графиня подробно описала ужасные преступления князя Василия, свой с младшими княжнами побег и возвращение в Ратманово после получения известия, что Алексей жив. Рассказала, как после возвращения искала Елену в столице и во всех имениях брата, пока не доехала до Марфино, где и узнала, что девушку увез с собой полковник, возглавлявший французский гарнизон, стоявший в имении.
Прочитав письмо, ужаснувшийся император отдал приказ о розыске князя Василия, к тому времени вышедшего в отставку и исчезнувшего в неизвестном направлении, а князь Алексей начал розыски сестры.
Глава 11
Освободительный поход, как называли военную кампанию 1813 года в войсках, начался для русской армии блестяще. Не встречая сопротивления, прошла она по территории Польши, заняла Варшаву, а в феврале начала победное шествие по землям Пруссии. Король Фридрих-Вильгельм Прусский, первым из немецких монархов перешедший на сторону России, отдал свои войска под командование Кутузова и присоединился к боевым действиям против Наполеона.
Полки генерала Милорадовича двигались в авангарде русской армии, но пока боев не было. Отчаянно храбрый Михаил Андреевич,
– Замкнутый круг, - прошептал Александр Василевский барону Миниху, с сочувствием глядя в спину друга, ехавшего следом за генералом, - Алексея нужно срочно удалить от Милорадовича, пока не разразился скандал. Его горе так глубоко, и он так тяжело страдает, что сносить еще и хандру командира Черкасский уже не в состоянии. Нужно что-то придумать.
– А что тут можно придумать?
– рассудительно спросил Иван Миних и пожал плечами, - его нужно бы отправить в отпуск, пусть ненадолго, но Алексей только что вернулся из отпуска, сам знаешь с какими известиями, а других причин удалить его из армии я не вижу.
– А если я поеду в отпуск и приглашу его с собой, под предлогом, что боевых действий пока нет, и мы можем поехать, например, посмотреть, что стало с имениями моего дяди за время войны.
– Александр начал на ходу развивать идею: - У дяди под Данцигом большое имение Рейнфилд, но поскольку сам город в осаде, там наши войска с января осаждают французский гарнизон. Одному мне ехать опасно, а с напарником - в самый раз. Как тебе моя идея?
– Может сработать, но тебе нужно уговорить двоих: и Алексея, и генерала. Попробуй, - предложил Миних. Подражая своему командиру, он флегматично попыхивал трубкой, покачиваясь в седле. Эту знаменитую привычку генерала Милорадовича курить на скаку знала вся армия, и молодые офицеры, обожая легендарного командира, пытались копировать своего кумира.
Александр догнал Черкасского, выровнял коня и поехал рядом с другом.
– Послушай, Алексей, боев пока нет. Ты бы смог поехать со мной, посмотреть, что стало с имениями нашей семьи под Данцигом?
– предложил граф и попытался изобразить на лице беспокойство, мысленно надеясь, что друг его не разоблачит.
– Город сейчас в осаде, а наши имения верстах в тридцати, я очень беспокоюсь.
– Я не против, дела нет, а просто тащиться по Пруссии, ожидая пока Наполеон подгонит нам свежие войска, особого желания у меня не имеется. Разговаривай с генералом, если он нас отпустит, ради Бога, поедем.
Мрачное выражение лица друга в который раз расстроило Александра, и он снова в душе помолился, чтобы его миновало горе, свалившееся на голову князя, и чтобы Елена уцелела и встретилась с ним, хотя надежды на это у молодого человека становилось все меньше и меньше.
Василевский обогнал Алексея и приблизился к генералу Милорадовичу, ехавшему на огромном вороном коне впереди строя своих полков.
– Ваше высокопревосходительство, разрешите обратиться, - заговорил он с мрачным командиром, - пожалуйста, пока нет боевых действий, отпустите меня и Черкасского дней на десять в отпуск. У нашей семьи есть имения под Данцигом, и я хочу посмотреть, что с ними стало.