Звезда Пигаля (Мария Глебова -Семенова)
Шрифт:
Призрак из ее прошлого. Такой любимый некогда призрак...
Теперь Маша почти не отходила от окошка в надежде, что призрак явится вновь. И лишь он мелькнул на улице, как вылетела из дому. Подбежала к худому, обтрепанному, заросшему бородой человеку, схватила за левую руку... Вот оно, и на его пальце серебряное колечко!
Итак, чудеса случаются не только в сказках да в романах. Это был он, Юрий Каратыгин, чудом оставшийся в живых, занесенный на край света, в Читу, тем же могучим ураганом, который занес сюда Машу и которым все было сметено в бывшей Российской империи.
Машу он увидел случайно и поразился,
Обретя прежнюю любовь, Маша уверилась: вот она, награда небес за то, что приняла участие в спасении святых останков. И решила упрочить свое место в ряду Божьих угодников, отправившись вместе с адмиральшей и иеромонахом Серафимом дальше, за рубеж, в Китай. Разумеется, взяв с собой Юрия Каратыгина, за которого она намерена была выйти замуж как можно скорее – лишь только очутится за пределами тех земель, на которые распространялась власть ее бывшего мужа.
Она отлично знала натуру Григория Михайловича Семенова. Не суть важно, что он с Машей развелся и даже успел с кем-то там повенчаться вновь. Другого мужчину рядом со своейженщиной – пусть даже бывшей! – он не потерпит. Она боялась и за себя, и за Юрочку, а потому поспешила сообщить адмиральше о своих намерениях ехать с нею дальше. Для женщины без имени и с сомнительным прошлым лучшего варианта устроить свою дальнейшую судьбу не было.
Мадам Делингаузен ничего не имела против.
И вот – с самыми благими намерениями! – Маша вымостила человеку, которого так крепко любила, дорогу прямиком в ад.
Прощайте, други, я уезжаю, Кому должна я, я всем прощаю, Ах, шарабан мой, американка, А я девчонка, я шарлатанка.Спустя некоторое время путешественники добрались до Шанхая. После этого Маша подсчитала оставшиеся кирпичики и убедилась, что их еще много. Во всяком случае, хватит на перевоз мощей в Иерусалим, в Святой Град. Забегая вперед, следует сказать, что акция сия была выполнена успешно. Святыни по железной дороге перевезли в один из китайских портов, а оттуда на пассажирском пароходе доставили их в Иерусалим, где они были переданы в храм Святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании. Храм этот находился в ведении Русской духовной миссии в Иерусалиме.
Что же было дальше? Иеромонах Серафим остался при Русской духовной миссии в Иерусалиме и через некоторое время скончался. Адмиральша Делингаузен после завершения своей святой одиссеи направилась в Америку, где встретилась с эвакуировавшимся туда из Сибири мужем, с которым благополучно дожила до 1960-х годов.
А наша Маша не была в Иерусалиме. Она рассталась со своими спутниками еще в Шанхае. Там приключился такой скандал, после которого дальнейшее совместное путешествие было немыслимым. Маша сама это понимала, а потому рассталась с дико смущенной, напуганной, скандализованной мадам Делингаузен без всяких обид, снабдив ее изрядным количеством денег и благословений. А мадам, помахав ей на прощание
Что же произошло?
Всю дорогу в Шанхай Маша и Юрий Каратыгин ощущали себя на седьмом небе в разгар медового месяца. Однако чуть только прибыли в этот дивный китайский город и разместились в гостинице международного сеттельмента, как Юрий встретил в вестибюле какую-то даму, знакомую ему по годам странствий. Видимо, хорошо знакомую, потому что дама бросилась ему на шею и облобызала.
Разумеется, в номере у Маши была немедля устроена сцена ревности, и сколько ни пытался Юрий объяснить, что этот невинный поцелуй – не более чем дань прошлому, подруга его не унималась и ярилась пуще прежнего, то и дело подливая в костер этой ярости горючее в виде коньяка.
Разумеется, это было несправедливо. Прошло три года разлуки! Маша успела побывать за это время замужем и вообще неизвестно как зарабатывала на жизнь. То есть известно – как...
Рассердившись вовсе, Юрий крикнул:
– Если уж такое до свадьбы терпеть приходится, то что ж потом будет? Тогда уж лучше не жениться, а сразу застрелиться!
Маша, одурманенная ревностью и коньячными парами, крикнула:
– Такие подлецы не стреляются! А вот от меня – получай!
И выстрелила в Юрия из револьвера – атаманского подарка. Того самого, который некогда мечтала разрядить в Нацвалову...
Когда-то Маша стреляла без промаха, однако на сей раз рука ее дрогнула: Юрий не был убит. Но случилось нечто куда более страшное: пуля перебила ему позвоночник.
Будучи в сознании, он лежал в луже крови, не чувствуя боли и не в силах шевельнуться – вся нижняя часть его тела была парализована.
На выстрел сбежались люди, вызвали полицию. Юрий сказал, что стрелялся сам, и просит никого не винить. Маша была в полусознании от горя и ужаса. Раненого отправили в госпиталь, и количество золота, которым были осыпаны врачи и сестры милосердия, ухаживающие за ним, впечатлило бы даже легендарного Мидаса.
Каждый день Маша бегала в госпиталь, клялась Юрию в вечной любви, уверяла, что не покинет его и посвятит жизнь уходу за ним. Очень может быть, что так она и поступила бы (эта грешница очень боялась греха!), однако в полиции весьма резонно усомнились в том, что человек может стреляться таким образом – с расстояния примерно в шесть шагов (специалисты по баллистике определили, что именно с такого отдаления был произведен роковой выстрел). Добрые люди посоветовали Маше как можно скорей покинуть Шанхай.
Прощайте, други, я уезжаю И шарабан свой вам завещаю. Ах, шарабан мой, обитый кожей, Куда ты лезешь с такою рожей?Речи не могло быть, чтобы Юрий отправился с ней. Маша оставила доверенным лицам деньги, которых хватило бы, чтобы переправить его хоть на край света или даже дальше, условилась, что выпишет его к себе, как только обретет точку опоры и место посадки, и, положив свои баснословные средства в Шанхайский банк, немедля, на первом же пакетботе отправилась прочь из Китая – в Европу.