Звезда полковника Грома
Шрифт:
Мила кивает головой и сипит что-то.
– Не надо напрягаться. Ложитесь, - мягко говорит Айболит, смотря на меня.
– Гром, я бы советовал госпитализацию в стационар. Если скорую вызвать, то ее в инфекцию отвезут.
Услышав слова Васина, девчонка начинает плакать, махать руками и сипеть:
– Нет. Не надо в больницу. Отлежусь пару дней. Я знаю, как лечиться.
– Спокойно, деточка. Не надо так волноваться. Дядя доктор сейчас рецепт на антибиотики выпишет и план лечения, - Леха сначала говорит Людмиле,
– Ее колоть нужно будет два раза пять дней.
– Я сама могу себе уколы делать, - шепчет тут же малышка.
– И откуда же Вы, ребенок, в восемнадцать лет умеете уколы ставить?
– интересуется Леха, выписывая рецепт.
– Бабушка болела. Я ей уколы делала, - хлюпая носом, отвечает Мила.
– Так, больная, сейчас я Вам поставлю капельницу. После нее станет легче. Вы поспите. А я расскажу дяденьке Родиону, как тебя лечить. Он съездит в аптеку за лекарствами. Понятненько?
Девчонка, кутаясь в одеяло, снова кивает головой.
– Это у Вас температурный шторм. При такой форме ангины как у вас - это нормально, - объясняет Айболит Миле и снова обращается ко мне.
– Родя, подкати сюда вешало. Использую его как штатив.
Васин ставит малышке капельницу. Пока налаживает, объясняет протокол лечения первых дней.
Пока Леха говорит, Мила засыпает.
– Родя, реально девочку нужно отправлять в больницу. Смотри, конечно, сам, но я тебе советую вызвать скорую. Её и без документов заберут, - бубнит Васин, уже когда мы пьем с ним чай.
– Подумаю, - отвечаю, снова смотря в окно.
?От автора: Дорогие мои, что думаете? Отправит Родя Милу в больницу или нет?
Глава 11
Глава 11
Родион
Проводив Айболита, снова иду в кухню.
Наливаю себе чай и смотрю в небо, которое мажет рассветом утро.
Переведя взгляд с небесной серой глади с вкраплениями алого на земную твердь, упираюсь в качели.
И опять вспоминаю про больную девчонку, лежащую в моей спальне.
Прикрываю глаза, слушая в своей голове слова доктора Васина:
– Родя, я бы не советовал все же оставлять девочку у себя. Это я - как врач говорю. И не потому, что ты ей помощь не сможешь оказать. Нет. Мне хорошо известно, каким умелым и заботливым медбратом ты можешь быть. Помню как ты Коршуна выхаживал после ранения…
Да, я тоже не забыл, как в далеком махровом году после окончания училища сразу попал в горячую точку и стал командиром опытных “контрабасов”.
До сих пор вспоминаю со смехом себя, хоть и физически крепкого и развитого, но все же зеленого юнца и закаленных боями и ранениями мужиков. Несмотря на большую разницу в нашем жизненном и боевом опыте, “контрабасы”, хоть и смотрели на меня взглядами: “Ну, давай удиви нас, птенец!” -
И я очень старался соответствовать. Но…
Не стремился быть выше их. Нет!
Мне тогда в мои двадцать два, прежде всего, хотелось получить уважение закаленных в боях мужиков. И я его получил!
Случилось это после моего первой боя, который нам пришлось вести, попав в засаду.
Тогда Олега Коршунова ранили.
Я один прикрывал своих бойцов, пока Кирилл Зубов оказывал помощь товарищу. А после, мы оба по очереди тащили Коршуна.
Выбравшись из “мешка”, я долго не мог прийти в себя, но вида не показывал.
Держал пальцы в кулаках, чтобы никто не видел, что они у меня дрожат. Тогда и курить начал…
Эх, вот и сейчас бы покурил. Но…
Увы, три года назад после ранения в голову по настоянию врачей был вынужден бросить. А жаль! Иной раз очень хочется сделать глубокую затяжку и выпустить горькую струйку дыма, чтобы остудить свои эмоции и причесать мысли.
Как бы я не был самоуверен, но Айболит все же прав, говоря:
– Родя, тебе самому с собой сложно в момент приступов, а тут больная девчонка. Ты забыл как это бывает? Не хочу бередить твои раны, но вспомни, как жена твоя меня вызвала посреди ночи из туалета, когда ты ее едва не придушил, - снова звучат в моем мозге слова Васина.
– Сам же знаешь, триггером может стать даже залп фейерверка или гром. Ты подумай, полковник. Девчонка - эта, цыпленок по сравнению с тобой. Не дай Бог что, она просто не сможет оказать тебе сопротивление.
Пока думаю над словами Айболита, чувствую, как в голове снова начинают стучать молоточки и зудеть осы.
Знаю, что это предвестники приступа.
Понимаю: накрыть может в любую секунду.
Беру кружку с водой, таблетки и выхожу из квартиры в холл этажной площадки.
Сажусь на пол около двери. Закидываю в себя “колеса”, вливаю воду.
Сжимаю до белых костяшек пальцы в кулаки и снова вспоминаю свою самую первую командировку в горячую точку.
В двадцать два все воспринимается легко, кроме смерти человека.
Меня в первый раз выворачивало так, что чуть желудок не выплюнул.
Перед мужиками было стыдно. Хотя никто даже бровью не повел.
Все они были значительно старше меня. Приняли мою арию рыгалетто молча.
Кир Зубов, попавший в армию за ложное обвинение в изнасиловании на последнем курсе меда, оказал мне первую помощь. Но не потому что меня выворачивало, а потому я даже не заметил своего первого ранения в плечо.
– С крещением тебя, командир, - похлопал меня по здоровому плечу Зуб.
– Выпей воды. Сейчас будет немного неприятно. Пуля застряла в двухглавой мышце. Придется поковыряться. Коршун налей Грому спирта и давай шприц обезбола…