Звезда полковника Грома
Шрифт:
“Ну же! Давай, тряпка, соберись. Всего ничего осталось. За дом завернуть. Вдоль забора пробежать и подняться тридцать ступенек по лестнице”, - приказываю себе.
Вытираю пот со лба и еле сглатываю собравшуюся во рту слюну.
По царапающей боли, понимаю: миндалины воспалились снова.
У самой двери общаги снова смотрю на часы.
Есть еще две минуты.
Дергаю ручку и вваливаюсь внутрь.
– Людка! Звездина!
– тут же раздается голос коменды Зои Павловны, в простонародье Змеи Палкиной.
–
При слове “деньги” я готова разрыдаться. Но… Стараюсь держать себя в руках.
– Зоечка Пална, у меня в метро сумку подрезали. Вот.., - в подтверждение слов показываю разрез бритвой.
– Раз нет денег, то и звездуй отселя, - Зоя шипит, как змея, и захлопывает перед моим носом дверь.
– Я заплачу, Зоя Пална. Заработаю и заплачу, - сиплю в дверное окошечко.
– Откройте, пожалуйста.
– Иди, Звездина, торгони своей звездой, приноси деньги и живи, - открыв смотровой лючок, кричит в ответ Змея Палковна.
– Я болею. У меня температура. Мне негде ночевать, - начинаю хлюпать носом.
– Трасса рядом. Дальнобои обогреют, накормят и заработать дадут.
Зная характер коменды, иду искать себе место на скамейке в каком-нибудь дворе. Надеюсь, что, может, и с подъездом повезет.
С каждым шагом идти становится все тяжелее. Сквозь пелену вижу новую жилую скобу.
Подхожу к калитке, у которой стоит парень с коробом “Додо-пицца”.
Он проходит на закрытую территорию. Я за ним. Сил идти нет.
Сажусь на первую качель. Прислоняюсь головой к холодному железу. Даю себе время отдышаться.
В моем мозге начинают пролетать картинки.
Вот счастливое детство. Мне пять лет. Я с папой на каруселях.
Вот мы стоим с мамой и родней около его могилки. А после…
Я ощущаю легкость во всем теле и лечу.
Вижу себя на горячем песке под палящим солнцем.
Мне ужасно жарко. Во рту пересохло. Хочется пить.
С мыслью: “Я, наверное, перегрелась или получила солнечный удар!” - облизываю губы. Чувствую меня тормошат.
– Эй! Девчонка! Ты живая?!
– слышу сквозь вату красивый мужской голос.
Пытаюсь открыть глаза.
Веки словно склеились.
Все же умудряюсь их разлепить.
Вижу мужчину. Он для меня, словно принц из сказки.
– Ты пришел меня спасти.., - шепчу, пытаясь растянуть губы в улыбке, и закрываю глаза.
– Как зовут тебя, детка?
– слышу бархатистый баритон.
– Меня Родион…
– Мила Звездина, - шепчу, улыбаясь принцу из своих детских мечтаний, и закрываю глаза.
Снова приоткрываю веки, когда чувствую, что меня поднимаю, и я ощущаю тепло и запах парфюма.
Смотрю на того, кто назвал себя Родионом.
Я его не боюсь от слова совсем, ведь принцы - они добрый и всегда спасают своих принцесс.
Поглядываю на своего принца из-под ресниц, тянусь к нему,
От автора:Дорогие мои, сегодня я завершила историю “Мой генерал. Понять. Полюбить. Приручить”.
?В честь завершения на книгу действует СКИДКА 35%
?Еще у меня для вас сегодня есть приятные СКИДОЧКИ на многие мои книги. ДЕЛАЕМ ТЫК.
Переходим на мою страницу. Выбираем книгу и добавляем ее в библиотеку.
Все приятного чтения и хорошего воскресного дня! Ваша Мара Евгеника.
Глава 8
Глава 8
Родион
– Да, недолго музыка играла - недолго фраер танцевал! Сюрприз Жанны удался! Как говорится, пиздец - это по-нашему!
– отхлебываю чай, бухчу себе под нос и посматриваю на часы.
– Блядь, двадцать минут первого, а девчонка все скрипит качелями. И куда родители чертовы смотрят…
В этот момент в гостевой раздается сигнал телефона “Комбат - батяня! Батяня - комбат!” Иду в комнату.
По дороге уже в тысячный раз думаю, что надо ремонтом заняться.
– Утром точно челу по имени Вася позвоню. Хотя…Нет. рано. Жанка все еще настроена делить хатку, - продолжаю бурчать вслух.
Со вздохом окидываю взглядом оштукатуренные стены с висящими проводами временной проводки, цементный пол с потертым и местами дырявым ковром, окна в пол без штор, телек на военном ящике, продавленный старый диван и стол по типу журнального из коробки.
– Да, уж. Бабу сюда точно не приведешь, - хмыкаю и отвечаю своему боевому другу.
– Привет, Коршун! Ну, да…пиздато… Дела идут - контора пишет, - отвечаю со смехом.
– Вернулся. Насколько? Не знаю. Командование в планы не посвящает. Не списали еще. Да. Пытались. Но…Пока решили, что годен. Башка? А чего ей будет, если я в нее только ем. В Питер? Нет. Пока не собираюсь. Реабилитацию прохожу. Результат есть, когда колеса глотаешь…
С Олегом Коршуновым, с которым нас свела судьба в одной из горячих точек, мы разговариваем редко, но долго. Вспоминаем острые ситуации и боевых друзей. Живых и тех, кого уже с нами нет.
Завершив разговор на обещании приехать в гости к другу, беру кружку и иду в кухню за водой, чтобы взять ее в спальню.
Так я называю комнату, где на полу, застеленном листами картона, лежит матрас, на котором я и сплю.
Хоть скрипа уже не слышу, но к окну подхожу.
Девчонка все еще на качелях. Только не сидит, а лежит в странной позе, свесив руки.