Звезда Полынь
Шрифт:
– Да, но, исходя из этих сведений, с весьма высокой степенью вероятности можно предположить, что как раз сейчас некий китайский агент с немалым интересом наблюдает запуск с Байконура этого пресловутого первого частного геостационарного сателлита. Причем местное начальство об этом отнюдь не догадывается. И то, что вместо какого-нибудь официального представителя возлюбленной здешними властями ШОС туда направлен именно агент, может свидетельствовать, помимо прочего, как раз о том, что корпорация "Полдень" намерена заниматься отнюдь не только коммерческими запусками тривиальных спутников.
– Даже
– Принципиально новый носитель – именно то, что нужно частной компании как воздух. Хотя бы для рекламы, для притока инвестиций. Не говоря уж о реальных прорывах на рынке. В этой ситуации Журанков, например, им бы очень пригодился… Пока это только мое предположение, честно вам скажу. Но впредь я намерен исходить именно из него – по крайней мере, до тех пор, пока мы не убедимся в обратном. В общем, так. Мне нужен Журанков. Мне он нужен срочно. Методика спокойного выжидания не принесла результатов и с сегодняшнего дня отменяется. Хватит. Пауза.
– Жду распоряжений.
Пауза.
– Семейные обстоятельства, Барни… Не стоило ему упоминать о семье, так давно не имея с нею ни малейших существенных контактов. Будем считать, он сам накликал неприятностей на свою задницу… Мы создадим ему семейные обстоятельства.
– Что вы имеете в виду?
– Его сына.
– При чем тут его сын?
– Представьте, парень связался с одной из экстремистских шаек. Слава России, очистим улицы от инородцев, русские – древнейшая раса мира, и все такое. По забавному стечению обстоятельств как раз эту шайку мы слегка… не напрямую, конечно… прикормили.
– Так это же удача!
– Да, как раз и пригодится. Я вот думаю… Пусть бы парнишка очистил от кого-нибудь какую-нибудь улицу. Жертву мы определим… У меня на примете, скажем, донельзя нелепый человек, недавно вернувшийся в Россию из эмиграции. Говорит он совершенно неуместные вещи. Конечно, затевать операцию специально против него было бы неадекватно, но… Если все равно надо кого-то, вполне полезно будет его. Да еще если это окажется очередное преступление русских наци. Очень эффектно и наглядно. Даже преданный России инородец для русских все равно инородец, резать его… А потом мы расскажем о проделке отпрыска Журанкову. Вернее, вы расскажете. Как вы думаете, Барни, после стольких лет разрыва это окажет на него воздействие?
– Думаю, да. Я его хорошо изучил. Он может вас хоть ненавидеть, но закроет собой от пули, если убедить его в том, что по совести он это обязан.
– Какой удобный человек.
– Временами. К сожалению, он до сих пор убежден, что чем-то обязан этой стране. Послушайте, Юджин, вам виднее, конечно, я занимался только самим Журанковым и его нынешней работой, но… Может, все проще? Может, его вопль о семейных обстоятельствах вызван именно этими обстоятельствами, и только?
– Мы проверяли. Данные отсутствуют. Родители его умерли, других родственников нет. Никаких реальных неприятностей с его бывшей женой и ребенком не происходило.
– Ну, нет так нет… Тогда у меня вопрос: сколько вам понадобится времени? Через две недели, как я уже сказал, мы имеем все основания ждать появления Журанкова на кладбище в Павловске.
– На кладбище… Поэтично. Готический роман ужасов.
– Вам не нравится?
– Мне понравится что
– Я уже понял.
– Через две недели вам будет, что сказать ему среди шелестящих над могилами берез. Ну, а если он не появится вовсе, и до той поры мы так и не узнаем, где он…
– То?
– То, дружище, я буду иметь все основания полагать, что вы его всерьез упустили и, следовательно, многолетняя операция провалена по вашей вине.
– Я был уверен, старина, что вы ответите именно так.
ГЛАВА 1
"Послед – все последнее, из ряду, порядка, что осталось после расхода, чем что-либо кончается; остаток, остатки, отстой, подонки, гуща, выскребки…"
Эти строки из словаря Даля Бабцев вспоминал весь день.
Сперва невольно, просто потому, что само собой всплыло в памяти, а потом уж нарочно и почти сладострастно – все более сладострастно с каждым часом и с каждым новым экспонатом, который гордые своими никому уже не нужными былыми достижениями хозяева подносили под нос ему и его, с позволения сказать, коллегам. К вечеру он твердил определение последа уже почти как заклинание, как оберег – с наслаждением и, что называется, с упованием.
Именно так. Не реликт, не рудимент, не атавизм… Не академичным термином, намекающим на некую высокую, пусть и утонувшую в веках эстетику, хотелось все это называть – нет. Грязный, вонючий послед.
Отстой, подонки, гуща, выскребки…
Что да, то да.
Все здесь было пропитано якобы героическим, а па деле – тошнотворным уродливым прошлым. Утешало лишь то, что оно ушло. И ушло безвозвратно.
Даже странно было видеть ржавчину не везде.
Одно название Ленинск чего стоит в начале двадцать первого века! Это же космодром – Байконур, а городишко при нем – Ленинск! Да, разумеется, официально он с девяносто пятого, что ли, – тоже Байконур, но у энтузиастов-то нет-нет да и проскочит по старинке, по привычке, Фрейд не дремлет, что им указ казахского президента о переименовании! И в Ленинске, посреди площади, разумеется, опять же Ленина, так по сей день и торчит памятник одноименному кровососу! Чтоб ни на миг никто не мог расслабиться и забыть. Как в свое время в Питере – стоило только войти в подземку, и со всех сторон на тебя щерилось щербатое, точно ухмылка зэка, половину зубов потерявшего то ли в цинге, то ли в мордобое – но половину все же сохранившего, и вот они торчат через один: "Ленинградский ордена Ленина метрополитен имени Ленина"!
Может, переговоры о допуске журналистов шли медленнее или начались позже, чем надлежало, а может, что-то не связалось между бесчисленными бюрократическими шестеренками, но попали журналисты на пресловутый Байконур лишь за несколько часов до старта, когда чудовищную железную елду уже оттранспортировали из громадного длинного МИКа, монтажно-испытательного корпуса, уже поставили – "вертикализовали", уже почти лишили знаменитого "красняка"… Обо всех этих деяниях и связанных с ними овеянных временем легендах и ритуалах им пришлось всего лишь слушать, пока автобус катался взад-вперед по городу.