Звезда полынь

Астраханцев Александр

Вячеслав. Почему последний-то?

Виталий. Так я ж женюсь!

Вячеслав. Поздравляю.

Виталий. Чего не спросишь, на ком?

Вячеслав. Да тебе, по-моему, без разницы.

Виталий. Не скажи! На Жанке нашей!

Вячеслав. М-м... (Задумчиво кивает головой).

Виталий. Чего молчишь? Ты ж тоже клинья подбивал! Но тут уж, как говорится, кто смел - полезай в кузов! (Хохочет). Квартира у нее - хоть футбол гоняй: сталинская еще... Так что, вдарим по дискотеке?

Вячеслав. Нет, Виталя, никуда я не пойду. Иди сам.

Виталий.

Ну, смотри, я хотел, как лучше. Но на свадьбу приглашаю!

Вячеслав. Дохлый номер. (Качает головой). Не приду.

Виталий. Да ты что! Нет-нет, вместе с Жанкой просим. Мы уже сделали прикид: через две недели свадьба! Негромкая такая, для друзей.

Вячеслав (устало мотает головой). И вообще, шел бы ты вместе со своей свадьбой, с машиной и дискотекой подальше.

Виталий. Не понял! Я ведь и сам могу послать тебя вместе твоей матушкой подальше.

Вячеслав. А вот матушку не тронь - она-то причем?

Виталий. Как причем? Она ж меня просила: развлеки да развлеки Славика! Вот и развлекаю.

Вячеслав. Ах, вот оно что! (Решительно встает). Тогда вали отсюда, и как можно быстрее, а с матушкой я сам разберусь!

Виталий (встает, быстро идет к двери, бормочет). Вот и делай людям добро. (Берется за ручку, отворяет дверь, на мгновение задерживается и крутит пальцем у виска). У тебя что, в самом деле это, да? (Уходит).

Вячеслав (подходит к двери, стоит и смотрит за дверь, разговаривая с Виталием, которого не видно). Да-да, это. Давай-давай. Будь здоров. (Закрывает дверь, снова идет к дивану и садится на него).

Сцена 9

Вячеслав (берет в руки гитару, трогает струны, подстраивает их, пробует петь отдельные фразы, аккомпанируя себе).
– Жизнь уйдет шагами Командора-... Нет, не то...
– О, эти мерзкие хари-... Нет! Нет-нет-нет...
– Одиночества груз я не в силах нести-... Нет. (Думает; начинает петь истерически взвинчено).
– На лету меня жизнь подстрелила, ах, на лету! Кровь моя алым потоком хлещет из ран...- (Кричит истерически). Нет, не то! Не то! (Роняет голову на руки, положенные на гитару, плачет. Откладывает гитару, достает носовой платок, вытирает слезы. Успокаивается. Идет в боковую дверь; выходит оттуда, держа в руках небольшой предмет, завернутый в тряпицу. Садится на диван, разворачивает тряпицу. В его руках - небольшого формата пистолет. Вячеслав рассматривает его; увлекшись, вертит в руках, заглядывает в дуло, вынимает и вновь вставляет обойму, оттягивает курок, вкладывает в правую руку, держит на весу; по всему видно, как приятно ему его держать).

Открывается задняя дверь; Валентина Васильевна, еще невидимая, окликает Вячеслава.

Валентина Васильевна. Славик, ты дома?

Вячеслав. Да! (Спохватываясь, быстро, пугливо заворачивает пистолет в тряпицу и сует в карман).

Валентина Васильевна (появляется на пороге; она в в деловом костюме, но разута; в руке у нее тяжелая хозяйственная сумка). Что ты там прячешь?

Вячеслав. Да ничего, так... Носовой платок. Насморк у меня.

Валентина Васильевна (стоит в

двери, держа в руке сумку, опершись о косяк). Немудрено: такой холодище на улице. Будем перед сном ингаляцию делать. Где-нибудь был сегодня?

Вячеслав (язвительно). Между прочим, меня сегодня посетил не кто иной, как Виталик.

Валентина Васильевна. Правда? Ну и что?

Вячеслав. А то, что этот посланец небес с благотворительной миссией мне не нужен. Мне скучно с ним, у нас - ничего общего!

Валентина Васильевна (ставит сумку на пол и делает пальцами расслабляющее упражнение). А что ты мне это говоришь? Ему и говори.

Вячеслав. Ему я уже сказал. А тебе говорю - ты знаешь почему!

Валентина Васильевна. Но нельзя же, Слава, жить, ничего и никого не видя! Ты мне так и не ответил: ты был где-нибудь сегодня?

Вячеслав. Нет.

Валентина Васильевна. Слава! Ну почему ты ничего не хочешь делать? Раз не хочешь учиться - иди работай! Хотя почему бы не доучиться, не получить диплом?.. Не понимаю! Чего дома торчать? Нельзя, Слава, так киснуть - ведь два месяца, как ты дома. Мы же как договаривались? Две недели на раскачку, и - за дело!

Вячеслав. Я - не договаривался. Это ты договаривалась.

Валентина Васильевна. Ну, хорошо, я, подловил. Но надо же чем-то заниматься! У каждого, знаешь, бывают в жизни срывы, кризисы, но их же надо учиться преодолевать. Писал сегодня что-нибудь?

Вячеслав (мотает головой). Нет. Нет настроения.

Валентина Васильевна. Что с тобой, сынок? Что происходит? Скажи мне!

Вячеслав. Не знаю. Что-то сломалось. Ничего не могу. И не хочу.

Валентина Васильевна. Кстати, где твой магнитофон? Что-то я его не вижу. Раньше ты хоть записи слушал.

Вячеслав. Сломался - отдал в починку.

Валентина Васильевна. Ну, хорошо, ладно. Но ужин-то хоть приготовил?

Вячеслав (мотает головой). Нет, мама. Я ж говорю, нет ни на что ни сил, ни желания. Прости меня.

Валентина Васильевна (со слезами в голосе). Ну почему вот я, женщина, могу работать, как кляча, с утра до вечера, потом нести тяжелую сумку, а теперь еще становиться к плите и готовить ужин?

Вячеслав. Да зачем, мам, готовить? Давайте что-нибудь так поедим.

Валентина Васильевна. Я не хочу -так-! Что я скажу отцу, когда он придет поздно и усталый? Я не привыкла жить кое-как! Я знаю, что я обязана сделать, и я сделаю! (Берет сумку).

Вячеслав. Мам, знаешь, что я подумал?

Валентина Васильевна (устало). Что?

Вячеслав (оживляясь). А давайте поедем все в деревню?

Валентина Васильевна. В деревню? Зачем?

Вячеслав. Жить, работать - как бабушка с дедом! Ты, я, папа! Землю бы взяли... Я бы сам уехал, но один я просто пока не могу.

Валентина Васильевна. Да ты что! Как это так?.. У меня работа, у отца тоже серьезная работа. Квартира... Да и тебе надо работать, чтоб глупые мысли не приходили!

Вячеслав. А вот скажи: сделали вы с отцом в жизни хоть одно доброе дело? По-настоящему доброе?