Звезда Сварога. Быль вторая
Шрифт:
Только перебаечник всё никак не унимался и опасно размахивал длинными усами, служившими его виду руками.
– Всё так, да не так. – спустился в подвал Яромир, зевая и почесывая прибитую подушкой шевелюру. – Дай угадаю, Бедабор накладывал цепи? Похвально!
Внимательно следящий за дёрганьем духа худощавый парень с смотрящими в разные стороны глазами, отёр лысый череп от пота и благодарно поклонился.
– А я травы зажёг! – тут же поспешил вставить своё слово сын княжеского конюха, бывший самым молодым в бригаде.
–
Митяй лишь недоуменно прохлопал неестественно большими карими глазами, но Яромир подметил, как старательно он искал в голове правильный ответ.
– Потому что перебаечник – не простой баечник, а вершинный. – пробубнил из угла, всегда молчаливый, широкоплечий Потап.
– Уже лучше, не ожидал! – удивлённо вздернул брови Яромир. – Если вспомнишь, как его угомонить, то на завтра дам отгул.
– На два дня! – Потап натянул довольную ухмылку и коварно прищурился.
– А будешь борзеть – посажу на навозную кучу и будешь всю ночь выслеживать овинника. – резко поставил на место ученика Яромир.
– Таки, лишь бы только кого-нибудь на что-нибудь посадить… – недовольно возмутился Гришка, спрятавшийся от остальных за стопкой жалоб. – Вот так и давай власть извергам!
– Ты вообще сиди со своими писульками и помалкивай! А то раскрякался…! – фыркнул на товарища Яромир и вернулся к Потапу. – Ну, знаешь или кто другой ответит?
– Вспомнил, вспомнил, голова! – радостно запрыгал Митяй. – Его надо…
– А ну, малявка, захлопнись! – рыкнул на Митяя Потап, замахнувшись увесистым кулаком от плеча. – Не влезай, пока взрослые говорят!
В одно мгновенье Яромир оказался возле Потапа, схватил его за грудки и оторвал от земли:
– Слушай меня сюда, дубина ты стоеросовая, ещё раз увижу, услышу или прознаю, что ты кошмаришь кого-то из братьев – так отделаю, что мало не покажется! Усёк, Васёк?!
– Вот это уже речи настоящего головы! Уважаю! – одобрительно закивал последний из членов "Покойной бригады" – бывший дозорный пограничья, заросший неопрятной густой бородой Айромир.
– Касается это всех! – Яромир ещё раз легко тряхнул Потапа, будто тот и не весил, как добротный боров, и поставил на землю. – Не потерплю никакого неуважения! Все мы здесь – братья и должны доверять друг другу целиком и полностью. Разлад приведёт лишь к нашей скорой погибели! Мы – едины и в этом наша сила! Только любовь и уважение к ближнему! Надеюсь, что все меня услышали! Повторять боле не буду!
– А вот это уже слова целого князя! – вновь подлил масла в огонь Айромир, за что тут же удостоился укорительного взгляда Яромира.
– За такое, если ты забыл, могут и языка лишить, – сурово и тихо процедил Яромир. – Или на кол посадить – это брат любит…
–
Каменный подвал острога наполнился смехом, от чего перебаечник раздражённо заскрежетал цепями.
– Не забывайте, зубоскалы, что у стен есть уши, так что следите, что мелите. – Яромир устало выдохнул и вновь вернулся к Потапу. – Ну, детина, давай, твоё право на ответ никто не отнимал.
Потап некоторое время недоверчиво всматривался в голубые глаза Яромира после чего всё же решил нарушить молчание:
– Его нужно рассмешить, только тогда спадёт защита и подействуют травы.
– Прекрасно, – одобрительно пожал ему руку Яромир. – Слово держу, потому завтра можешь в патруль не заступать. Я вместо тебя пойду.
Потап согласно кивнул и уже хотел было вернуться в свой угол, как его остановил Яромир:
– Куда намылился? – задиристо улыбнулся он Потапу. – Раз назвался груздем…, то давай, вперёд! Шути!
– Так это… – замялся Потап. – Я не умею.
– Эх…! – из-за стола поднялся Гришка, старательно разминая засиженные кости. – Пока растележитесь – скотина от старости подохнет! Всему вас учить приходится!
С крайне важным видом он вышел перед брыкающимся перебаечником и деловито подбоченился:
– Значит так, приблуда, знал ли ты, что гузно в теле – самое важное место! Вот погляди на Потапа: он им и серет, им же и думает, там же у него чуйка, через него он принимает свои удивительные решения, исключительно с помощью него берётся за работу, на него же ищет приключений, а после он сам в нём же и сидит!
Теперь от накатившего приступа смеха не сдержался даже Яромир, не говоря уже об остальных.
Перебаечник же залился жёлтым светом, и со свистом растворился в воздухе, оставив после себя лишь горсть серебряной пыли и звон упавших на пол цепей.
– Напомню вам урок: меня учили, что почти над каждой тварью есть вершинная, та, что вроде бы точно такая же, но в корне отличающаяся от остальных. К каждому такому чудищу нужен свой, зачастую, крайне особенный подход. В нашем случае – перебаечник питается людским ужасом, наводит страхи, заполняет разум кошмарами и в отличии от простого баечника – в конце концов свою жертву убивает. А что у нас главное оружие против страха? Правильно, смех…
Не успел Яромир закончить мысль, как по ступеням суматошно зацокали колодки приближающихся сапог.
«Такая спешка явно не к добру…» – в неприятном ожидании Яромир уставился на дверь.
Железная воротина с грохотом отворилась и в комнату влетели трое из дворовой прислуги:
– Беда, десятник, по твою душу! – начали испуганно перекрикивать они друг друга.
– Отставить гогот! Какая беда, чего стряслось?
– Нашу Алку, ну ту, что молоденькая банщица, кровосос пожрал! Воевода велел живо тебя к нему…!