Звезда сыска
Шрифт:
— Нет, господа, — заявил следователь своим помощникам, рассмотрев эту картонку. — Нас точно пора увольнять. У потерпевшей еще и визитная карточка одного из фигурантов оказалась! Вы, сударыня, случаем адрес его в нашем городе не знаете? Жаль! А то полиции и вовсе нечем заниматься стало.
Он отдал карточку Михаилу.
— Господин Жак Гранжак. Предприниматель, — вслух прочел помощник и вышел из палаты.
— В самом деле, Афанасий Николаевич, Дарья Владимировна! Мы перед вами виноваты, могли бы и с большим вниманием отнестись к вашему сообщению, тогда бы ничего столь неприятного — это я совсем уж мягко сформулировал — не произошло бы.
— А вы себя не вините, — неожиданно вступился за него дедушка. — Что ж мы, не знаем, что ли, как в таких случаях начальство давит? Хотите сказать, что вам только помогали, а не мешали?
— Все так, — согласился следователь. — И опять же, больно уж очевидным
— Вы обещали рассказать, — напомнила я.
Дмитрий Сергеевич достал из кармашка жилетки часы, открыл их и кивнул мне:
— Обещал. Расскажу.
Вот что мы узнали из рассказа господина судебного следователя. Помимо всех прочих присутствующих в тот страшный вечер в театре, там находился официант из ресторана, из числа заказанных господином Кухтериным обслуживать фуршет. Он был высокого роста, обладал армейской выправкой. А самое главное, имел возможность, куда более вероятную по сравнению со всеми остальными, спрятать оружие. Потому как единственный из всех выходил на улицу к извозчику, привозившему готовые блюда из ресторана. Но и при этом он не оставался единственным подозреваемым, а лишь одним из трех. А вот Микульский выпал из их числа, так как явился на допрос не в своих сапогах с высоченными каблуками, найденными этой ночью в его номере в «Европейской», а в обычной обуви. Отчего выглядел ощутимо ниже того роста, чем должен был иметь подозреваемый. Все трое, на кого падало подозрение, прибыли в наш город недавно, и об их прошлом мало что было известно. Полиция по своим каналам направила запросы для выяснения их прошлой жизни. Оказалось, что двое в самом деле служили в армии и недавно вышли в отставку. Про одного были известны и причины отставки, и место службы, даже его нынешнее положение. А вот официант… Служил он до недавнего времени в чине поручика. Прошение об отставке подал неожиданно, без объяснения причин. Уехал с места службы, никому не сообщив куда, даже ближним приятелям. Что еще? Имел поощрения за меткую стрельбу из всех видов оружия. Исходя из образованности, мог бы найти место более почетное, чем официант. А главное, исчез из города, опять-таки никому и ничего не сказав. Дмитрий Сергеевич не стал подробно описывать, как им удалось выйти на след, но они вышли. Хоть и пришлось поиски вести вдали от Томска, но место, куда он уехал, было найдено. Но и оттуда официант исчез, хотя в этот раз имелись все основания полагать, что туда-то он вернется. Дмитрий Сергеевич уже тогда засомневался, но начальство приказало устроить засаду, арестовать официанта и лишь после предаваться сомнениям. Пришлось довольно долго ждать. Арест прошел без малейших сложностей. Сложности начались сразу после ареста подозреваемого. Потому как он представил более чем убедительные объяснения всему, каждому своему поступку, и собственное алиби на момент совершения убийства.
— Служил наш официант на Кавказе, — продолжал Дмитрий Сергеевич. — Полюбил девушку из местных. А нравы там таковы, что не то что речь о женитьбе завести, просто взглянуть на девушку нельзя: того и гляди, за один этот взгляд зарежут. Уж как они в этих обстоятельствах полюбить друг друга сумели и обо всем сговориться, роман впору писать. Ну, он и подал в отставку, а как только стал от службы свободен, вполне в духе тех же тамошних нравов, похитил свою возлюбленную. И чтобы укрыть себя и ее от кровной мести, никому не говоря ни слова, увез ее на край света. А где у нас самый край света, по общему мнению? В Сибири! Но уж больно боялась суженая своих кровожадных родственников, вот и напросилась еще и в самую глухую деревню ее увезти. Наш подозреваемый, по размышлении, с ней согласился, намереваясь позже успокоить и привезти сюда. Сам же устроился официантом, хоть и пришлось наступить при том на собственные понятия о чести офицера. С чего именно в официанты пошел? Я вот тоже не без удивления узнал, сколько у нас официанты в серьезных заведениях на чаевых зарабатывают. Деньги же нужны были по той простой причине, что мечтал он дом собственный как можно быстрее купить и зажить по-семейному.
— В вечер убийства, можно сказать в самый его момент, он и впрямь выходил на улицу по делу. Собрался уже вернуться, но тут его знакомый кучер окликнул. Они парой слов перекинуться успели, наш подозреваемый неодет был, замерз и спешил побыстрее в тепло вернуться. Но стоял тот кучер со своей упряжкой так, что им обоим слышны были выстрелы. Вон, извольте в окно выглянуть, — предложил нам следователь. — Справа от нас у дальнего угла театра. Вам их с крыльца не видать было, но выстрелы они могли услышать, мы проверили. И кучер все слово в слово подтвердил. А причиной исчезновения была все та же любовь и беспокойство. Так совпало, что уже
— Добавлю, что мы его в урядники рекомендовали, — сказал Андрей Иванович. — Там должность освободилась, и дом свободен. Оклад для деревни вполне приличен, жилье отдельно оплачивается. Думаю и он, и начальство наше согласятся. Вот такой презабавный поворот: искали преступника, нашли кандидата на полицейскую должность.
— Нам, наверное, еще не раз обо всем придется разговаривать, Дарья Владимировна. Я распорядился, чтобы все ставшие причастными ко вчерашним событиям люди соблюдали тайну. Для всех вы вчера поскользнулись и ударились головой. Полиция и доктора тайны хранить обязаны. На вас и на Афанасия Николаевича я также полностью полагаюсь. Розыск господина Микульского дело непростое, но уж вполне возможное. Обидно думать, что он сейчас над нами в укромном углу потешается. Но мы его оттуда выкурим.
37
Был в тот день у меня (дедушка к тому времени, совершенно успокоившись, ушел домой) еще один посетитель. Точнее два посетителя. Ни много ни мало сам руководитель всей губернской полиции в сопровождении собственной внучки. Сергей Николаевич выглядел еще растеряннее Дмитрия Сергеевича, долго не мог начать разговор, но, в конце концов, заговорил:
— Помнишь, Дашенька, я тебя обещал с внучкой познакомить? Знакомьтесь. Это и есть моя Полина.
Полина была моего возраста и моего роста. Даже косы были того же русого оттенка, что у меня. Но глаза оказались карими, а не серыми. Я ждала, что она при знакомстве сделает какой-нибудь книксен, но Полина хитро мне подмигнула и протянула руку.
— Очень приятно, — сказали мы хором и засмеялись оттого, что нам и в самом деле стало приятно.
— Вот привел с назидательной целью, — сказал господин полицмейстер. — Внучка у меня особа острого ума, но большая любительница в разные неприятности встревать. Решил ей продемонстрировать, к чему подобные выходки привести могут, как большие проблемы люди по собственной воле получают и в больницу попадают с тяжкими последствиями.
Полина хмыкнула, передернула плечами и уверенно заявила:
— Да где же вы, дедушка, тяжкие последствия увидели? Вон какой здоровый цвет лица у Даши! И двигается уверенно. Скоро все и окончательно заживет.
— Ты, Полина, мне это прекрати! Сказал, что не дело так поступать никому, тем более девушкам, значит, слушать должна, — пригрозил ей Сергей Николаевич, но надолго его строгости не хватило. — Я и сам вижу, что все оканчивается благополучно. Но могло и по-иному быть!
Пришлось нам с Полиной согласиться с таким утверждением. Мы опустили головы и стали одинаково теребить подолы. Я подол своего халата, она — гимназического платья.
— Как ни тяжело, но должен я перед тобой, дочка, повиниться. Докладывал мне Дмитрий Сергеевич о том, что ты ему рассказывала. Не поверил я, посчитал играми да забавами. Полина тоже книжонки про сыщиков почитать любит. Ну да ладно. Если все время про старое вспоминать, на новое его не хватит. Злодея этого мы поймаем. И нам надо уже к суду готовиться, хоть и забегаю я сильно вперед. Ты у нас единственный и самый главный свидетель. Остальных преступник в живых не оставил, и о том вам неплохо бы помнить. Так вот, госпожа свидетель. Все бы ничего, да возраст у тебя неподходящий. Дмитрий Сергеевич тебе, Даша, безгранично доверяет. Я теперь тоже. Но, как сказал уже, в прошлый раз не поверил. В первую голову из-за юности твоей. А нам надо будет в достоверности твоих слов и прокурора убеждать, хотя его менее других. И судей, а главное присяжных поверенных, среди которых люди разные попадаются. Порой такой Фома неверующий в состав заседателей попадет, что только руками разводишь да в затылке чешешь, как бы ему все втолковать доступным образом. Вот я и зашел к тебе задать в неформальной обстановке пару вопросов, на которые желаю знать ответы прежде всех остальных.