Звезда творения
Шрифт:
Упершись головой в холодную каменную стену, я замер. Ползти дальше было некуда. Я погиб. Я лежал, тупо глядя перед собой, пока новая мысль не пробилась в мозг: с моим телом все-таки что-то было не так. Боль и голод терзали меня не только от того, что тело слишком долго находилось в забвении. Нет, тут другое… Ведь кожа моя раньше не светилась. Точно не светилась, никогда… Что же произошло со мной?..
Сквозь завесу боли я снова и снова пытался проникнуть в собственную память. Я был заточен и освободился… как? Что я делал? Был взрыв… Слишком много Силы… откуда? Почему я не был защищен? Хотя нет, был! У меня был… кокон. Точно. Сильная защитная магия.
Ох.
Когда я понял, что произошло, то чуть не вцепился зубами в камень. Этого не могло быть! Но если проделать такой фокус с амулетом и сильным преобразователем, какой придумал я, может случиться что угодно.
Хороший у меня был кокон. Он выдержал даже то, что я с ним сделал. В последний миг, во время взрыва, Сила кипела вокруг, словно олово в тигле, — но кокон выдержал и ее. Однако тут свою роль сыграл преобразователь… Кокон преобразился, сплавился с моим телом. Я стал существом, наполовину состоящим из магии.
Самое смешное, что при этом я находился в мире, который высасывал, впитывал и рассеивал любую магию. Я был свободен — и обречен на мучительную смерть.
Вот почему мне так плохо. Вот чего так жаждало мое тело — магии, живительной силы. Вот почему оно страдало одновременно от голода, от жажды и от удушья. Магия покидала его — а восполнить ее запасы было неоткуда.
Я перевернулся и застонал. Звук получился ужасающий. Все… Я неожиданно вспомнил, как смотрел недавно во тьму умирающий человек — с отчаянием и ненавистью. И вот, о ирония судьбы, я сам точно так же смотрел в ту же самую тьму. Я умирал — и знал это, и ничего не мог поделать. В этом проклятом мире не было магии. Ее неоткуда было взять… Амулетов, способных хранить ее живительную мощь, у меня больше не было, а кровь…
Кровь.
Я почти ощутил ее солоноватый вкус на своих губах. Кровь… При мысли о ней в голове аж помутилось от нахлынувшего голода. Тело требовало пищи — а его пищей теперь стало то, что несло в себе хоть небольшую толику магии. Кровь… если у меня и есть еще шанс, то это он.
Я подполз к неподвижному телу у стены, хрипя от усилий. Серая Луна любила кровь, но, быть может, она оставила мне чуточку… Не думая о том, достойно ли человека так поступать, я вцепился покойнику в горло. Оно было холодным, жизнь давно покинула тело — но кровь, эта живительная субстанция, еще несла в себе отпечаток Силы. Безумная жажда застила мне голову. Я не помнил, что я творил. Я грыз, впивался, чавкал — пока наконец голодная боль не унялась настолько, что я смог усилием воли себя остановить. Хватит. Мертвая кровь — плохой источник Силы. Наверняка здесь найдутся другие, полные жизни. Наверху есть другие люди, а если не люди — то звери… там, где есть жизнь, я всегда найду, чем пропитаться.
Я ощущал, что магия крови — пусть слабая, пусть ненадежная, почти мертвая, — но все же придала мне сил. Придерживаясь за стену, смог подняться на ноги. С трудом разогнул руки, пошевелил пальцами. Зрение и слух обострились, нос наполнился сотнями тончайших запахов, какие я раньше не умел различать. Я постоял, привыкая к своему новому телу. Оно стало сильнее, чем было. Да, определенно сильнее. Лучше. Оно могло больше за счет вплетающейся в его деятельность магии. Ха! Если бы я раньше знал, что можно так себя усовершенствовать! Впрочем, а разве не тем же самым отличаются вампиры от людей?..
Прежде чем я успел обдумать эту идею, чутье подсказало мне, что идти уже никуда не надо. Живые сами пришли ко мне.
Я
Нет. Не думать о крови. Рано. Терпение. Надо улучить момент. Если сейчас напасть — навалятся и убьют. Нельзя.
Я следил за людьми, которые что-то искали. Может, даже меня. Но найти они не могли: во-первых, скальный карниз хорошо закрывал меня, а во-вторых, магия давала мне возможность становиться почти невидимым для обычных людей. Вот маги, с их особым зрением… но откуда здесь маги?..
А они ходили и ходили внизу, светили своими фонарями, пахли живой, чистой кровью…
Наконец мне повезло. Те, что были в броне, ушли, и внизу остались всего двое: мужчина и девушка. Молодые, полные жизни… Девушка показалась мне смутно знакомой, но я не мог припомнить, кто она такая. Впрочем, неважно. Главное, у нее есть кровь.
Запах их живых тел сводил меня с ума. Голод вновь подступил ближе, я уже чувствовал, как дрожат ноги, как боль сводит живот, как мутится в голове. Пальцы судорожно сжимали камень, который я нашел на полу и заранее приготовил для нападения.
Когда я их убью, я стану намного сильнее. Тогда мне уже не придется прятаться, чтобы добыть себе крови… Не придется унижаться…
Мужчина наклонился, чтобы осмотреть труп, который стал для меня первым источником Силы, и тогда я напал. Я прыгнул вниз и изо всех сил ударил его камнем в висок. Он упал. Девица завизжала, но мне было пока не до нее. Я увидел кровь, бегущую по его лицу, и забыл обо всем.
Кровь… Сила…
Пока я насыщался, она колотила меня по голове чем-то твердым. Наконец, когда первый голод прошел, мне это надоело. Я поднялся и повернулся к ней — она отшатнулась, словно увидела кошмар наяву. Сейчас она показалась какой-то слишком маленькой, слишком тощей. В ней и крови-то почти нет…
В другое время я, наверное, даже время тратить на таких не стану. Буду выбирать тех, кто покрупнее… Но сейчас мне нужна была любая кровь, любая Сила. К тому же девица мне мешала. Зачем мешала?.. Я ведь всего лишь ел. Я схватил ее за плечи и легко оторвал от пола. Она извивалась в моих руках, царапалась, пыталась ударить, но я был сильнее. Я как следует прижал ее к стене и примерился прокусить шею, но она неожиданно включила фонарик прямо перед моими глазами и одновременно ударила ногой в пах. Я на мгновение ослеп и согнулся от боли. Девица вырвалась и попыталась уползти, но я схватил ее за ногу. Упал сверху. Она пахла кровью и страхом — восхитительно! Сколько в ней Силы! Сколько жизни!
Я вцепился зубами ей в плечо. Кровь ее опьяняла. Она завизжала и вдруг ударила меня чем-то раскаленным. От неожиданности я отпустил ее — и она тут же прижала это раскаленное к моему лицу.
О, как больно!.. Как больно!.. Как невыносимо больно!..
Оно было прямоугольное, большое — и мне казалось, что оно стремительно становится все больше и больше. Я пытался сорвать это с себя — но оно прилипло намертво, оно затягивало меня, пожирало, давило, как больно!.. Больно!..
Когда боль стала совершенно невыносимой, до безумия, она вдруг пропала. Я на мгновение вновь осознал себя Рейнгардом, старым брандейским магом, однажды попавшимся в собственную ловушку, и почувствовал у себя на лице ледяное дыхание бездны.