Звезда упала
Шрифт:
Может, эта бездетная сучка обманула не только его, но и свою лучшую подругу?..
С неё станется, эти непредсказуемые русские бабы способны на всё…
Он решительно направился к кабинету Штефнера. Двое стоявших у входа солдат почтительно вытянулись. Генрих без стука широко распахнул дверь. На полу, в луже крови, в беспамятстве валялась баба Луша.
— Она в самом деле ничего не знает, герр комендант! — часто дыша, доложил Петер Бруннер.
— Позвоните в штаб! — распорядился Генрих. — Свяжитесь с Эрнстом Шонбергом.
Бруннер щёлкнул каблуками.
— Будет исполнено, герр комендант! А что делать с этой старухой?
Генрих бросил мимолётный взгляд на распластанную на полу бабу Лушу. Та, словно почувствовав это, зашевелилась, с трудом открыла один глаз, второй уже полностью заплыл, протяжно застонала.
Генрих отвернулся, раздражённо пожал плечами и, ничего не ответив адъютанту, пошёл прочь.
Ему было совершенно всё равно, что делать с этой русской бабой. Все они мазаны одним миром.
Никому из них нельзя доверять!
Петер Бруннер по-своему истолковал молчаливый уход коменданта. Вытер носовым платком окровавленную руку, достал расчёску, поправил свой безукоризненный — волосок к волоску — пробор и только потом повернул птичий профиль к стоящим в дверях солдатам.
— Расстрелять! — жёстко скомандовал он. — Прямо сейчас. Внизу во дворе.
Солдаты, выполняя приказ, бросились поднимать женщину.
Но встать баба Луша была уже не в состоянии. В конце концов, её волоком вытащили в коридор и поволокли вниз.
Глава 30
ПАРТИЗАНЫ
Проблуждав пару часов в тёмной лесной чаще, Надя окончательно выбилась из сил. Она с детства привыкла к лесу, но никогда не ходила по нему ночью. Сейчас лес пугал её своими подозрительными шорохами, непонятными тревожными звуками, блеском чьих-то внимательных, прячущихся в чаще глаз.
Весь этот план с похищением новорождённого ребёнка с каждой минутой казался ей всё более безумным и безнадёжным. Неужели они и впрямь погибнут здесь, ведь она понятия не имеет, куда бредёт. Ребёнок скоро захочет есть, а у неё ничего с собой нет кроме куска хлеба и бутылочки с молоком, которое Вера успела сцедить накануне. Этого хватит только на одно кормление, а что дальше?..
Но и возвращаться нельзя, их наверняка уже хватились, ищут. Надо всё-таки постараться уйти как можно глубже в лес…
Уйти на свою верную погибель?
Впрочем, пусть уж лучше их сожрут дикие звери, чем попасть в лапы к немцам.
Царапая лицо о жёсткие ветки, Надя наконец выбралась на какую-то поляну. Здесь она и останется, дальше не пойдёт, не может, нет сил. Сбитые в кровь ноги отчаянно болели, а растянутая при неудачном прыжке с грузовика правая лодыжка
Проснулся, заплакал ребёнок.
Надя устроилась у подножия какого-то большого дерева, достала из кармана бутылочку. Младенец жадно схватился за неё крохотными ручонками, радостно зачмокал.
Надя смотрела на него с грустной улыбкой. Малыш не знал, что это последнее кормление в его коротенькой жизни, не подозревал, что новая мама обрекла его на страшную голодную смерть в глухом лесу.
Насытившись, ребёнок опять уснул. Надя завернула его поудобней, бережно прижала к себе и, прислонившись к стволу, тоже закрыла глаза. Будь что будет, она слишком устала, чтобы идти дальше. Тем более что куда идти, она не знала…
Проснулась она от холода. Руки и ноги её окоченели, зуб на зуб не попадал.
В лесу уже светало, птицы распелись вовсю.
Надя вдруг увидела, что из-за деревьев в конце поляны вышли какие-то тёмные фигуры, медленно, почти неслышно стали приближаться к ней. Она оцепенела от страха, не в силах двинуться с места, и только в ужасе наблюдала за их приближением.
Успокоилась, лишь когда разглядела их как следует. Ей повезло, они с Алёшей спасены. Эти люди были свои, партизаны.
Один из них, приземистый мужчина лет пятидесяти, по виду командир, выдвинулся вперёд, нагнулся к ней, с любопытством поглядывая на ребёнка.
— Ты кто такая? — строго спросил он.
— Я — Надежда Антонова, из Дарьина, — отчаянно дрожа, выговорила Надя.
Мужчина повернулся к стоявшему рядом молодому парню.
— Рома, дай ей что-нибудь накинуть, не видишь, что ли, змерзла баба! — скомандовал он.
Парень снял с себя телогрейку, набросил на Надю поверх пальто. Стало теплее, дрожь прошла.
— Ну и дальше-то что, Надежда Антонова из Дарьина? — усмехнулся командир. — Давай уж, значит, выкладывай все начистоту.
— Раньше была завклубом, — начала рассказывать Надя, — а когда немцы пришли, узнали, что я медкурсы заканчивала, и в больницу меня определили работать, медсестрой. Я жена, то есть уже вдова Николая Антонова, председателя колхоза нашего. Его прямо перед самой войной назначили…
Надя говорила гладко, уверенно. Она давно и тщательно продумала всё, что скажет партизанам, если удастся до них добраться.
— …А как Коля на фронт ушёл, так его через две недели и убили, я похоронку получила, он в окружение попал. Так я и осталась беременная. Коля так никогда и не узнал, что у него сын будет…
Надя замолчала.
Командир внимательно смотрел на неё, подсчитывал в уме месяцы. Женщина была подозрительная. Муж ушёл на войну в конце июня, ну даже, допустим, в начале июля… А сейчас весна. Сходилось всё с трудом, только-только.
— В лесу-то ты как оказалась? — спросил он.