Звезда в хвосте Льва
Шрифт:
– Ну, не преувеличивайте. Это не так делается.
– Но ведь вы это можете?
– Допустим.
– Поэтому будьте осторожны. Вспомните Настю. Тогда ведь, насколько я понял, начиналось так же.
– Я своих ошибок не повторяю, – спокойно сказал Ромашов. – Василису Петровну я беру на себя. В суде она скажет то, что нам нужно.
– Тогда порядок, – кивнул Журавушкин. – Ну что, начнем?…
Часть вторая
Суд
Первое судебное заседание по делу Раисы Раевич назначили на середину октября. Но осень наступила так внезапно, и так рьяно принялась отстаивать свои права, что столица словно бы погрузилась во мрак, и возникло ощущение самой настоящей зимы. Когда холода приходят неожиданно и не по сезону, это переносится гораздо хуже, даже чем лютые морозы согласно календарю.
Журавушкину удалось уговорить Рару, что-бы она подала ходатайство о рассмотрении ее дела судом присяжных.
– Давайте в обычном порядке, – запротестовала было она. – Это ведь все равно ничего не изменит.
– Среди присяжных заседателей наверняка будет много женщин, – терпеливо пояснил Журавушкин. – Мужчины, как правило, отлынивают, а вот дамы у нас активные. Поскольку наша ударная сила – Ромашов, нам нужно как можно больше женщин среди тех, кто выносит вердикт. Их симпатии будут на его стороне, следовательно, и на вашей.
– Вы так думаете? – усмехнулась Рара.
– Андрей Георгиевич намерен любыми способами вытащить вас из тюрьмы. Вы ему нужны.
– Делайте, как знаете, – сдалась она.
Так вышло, что как раз накануне судебного заседания праздновали восемнадцатилетие Даши. Планировались шашлыки, но погода так и не порадовала. Создавалось ощущение, что вот-вот выпадет снег, так было холодно на улице. Сад уже опустел, листва с деревьев вся почти облетела под порывами обжигающего северного ветра, клумбы садовник перекопал, и повсюду виднелись островки абсолютно голой земли, а остриженные под зиму кусты выглядели сиротливо. К обеду вообще заморосил дождь. Шашлыки пришлось отменить. Василиса Петровна сказала, что стейки изжарит и дома, на гриле. Стол накрыли в гостиной на первом этаже. Ромашов предложил зажечь камин. Все приняли это с радостью.
– Жуть, а не погода! – высказалась именинница, спустившись к накрытому столу последней и, видимо, рассчитывая произвести фурор.
На ней было длинное вечернее платье, сильно декольтированное, что плоскогрудой субтильной Даше совершенно не шло. Так же как и взрослая прическа вкупе с алой помадой и наклеенными ресницами. Даша явно хотела казаться старше, этакой фам-фаталь, но переборщила. Смотрелась она, как маленькая девочка, распотрошившая мамин гардероб: все вещи явно были не по размеру. И уж тем более, не по возрасту. Ромашов невольно улыбнулся, но с серьезным лицом подал Даше руку и свел ее со ступенек вниз, к ожидающим гостям.
– Прошу всех к столу, – торжественно сказал он и под руку с Дашей первым прошел в гостиную.
Гости потянулись следом. Журавушкин был с женой, Галина уже во второй
«Странная компания, – невольно подумал Журавушкин. – Юная профурсетка, главный секс-символ отечественного мыла, обманутый муж, возможно, он же убийца другой юной искательницы приключений, и адвокат по уголовным делам с супругой».
– Наверное, по-настоящему Дарья отметит свой праздник в ночном клубе, с друзьями, – предположил он, отодвигая жене стул.
– Я уже взрослая! – вскинулась Даша. – Да, мы поедем в закрытый элитный клуб с Андреем Георгиевичем, но никаких своих друзей я туда приглашать не собираюсь!
– Даша хотела сказать, что все ее друзья остались на родине, – тут же сгладил ситуацию Ромашов. – В Москву им приехать не по карману, да и время сейчас такое: работа, учеба.
– Андрей, открой шампанское! – приказным тоном сказала Даша, подбирая юбки и садясь на стул. – Ба, где ты?
– Иду, иду! – из холла откликнулась Василиса Петровна.
Она торжественно внесла в гостиную судок со студнем.
– Фи? Это зачем? – сморщила носик Даша. – Холодца я и дома наелась до отвала!
– Андрей Георгиевич любит мой студень, – возразила ей бабушка. – Да и гости у нас избалованные. Чего они не видали в этих своих ресторанах? А вот студня моего нигде не отведают, кроме как здесь. Я и аджику к нему сама приготовила. Положить вам, Галина? – та с улыбкой кивнула.
– Дашенька, не спеши жить, – с улыбкой сказал Ромашов, открывая шампанское. – Ты все успеешь, тебе еще только восемнадцать. Господи, где мои восемнадцать? – с притворным ужасом сказал он.
– Вы и сейчас замечательно выглядите! – тут же польстила ему Галина. – Не жалейте об этом! Красивый мужчина, как хороший коньяк: чем выдержанней, тем лучше.
«Где она это вычитала? – с неприязнью подумал Журавушкин. И невольно заревновал: – Мне она этого никогда не говорит!»
В этот момент раздался хлопок, Даша притворно завизжала и зажала уши.
– Андрей! Ты мне платье испортишь! – капризно сказала она.
– Новое куплю, – первым наполнил ее бокал Ромашов.
«Что происходит? – с удивлением думал Журавушкин. – Прямо, семейная идиллия! Даша ведет себя, как хозяйка. Неужели?…»
Василиса Петровна выглядела довольной. Фима Раевич был, как всегда, погружен в себя. Когда настал черед подарков, Даша мигом привела его в чувство:
– Ефим Иванович! Давайте вашу книгу!
– Почему ты решила, что это книга? – удивленно спросил тот.
– О, Господи! Трудно было догадаться!
– В самом деле, книга! – рассмеялся Раевич, доставая из-под стула, на котором сидел, объемный сверток. – Это очень редкая книга, антиквариат. Из моей личной коллекции.
– Давайте сюда! – нетерпеливо сказала Даша, забирая у него сверток. – Потом посмотрю. Андрей, а ты мне что подаришь? – замирая, спросила она.