Звезда Ворона
Шрифт:
— Наконец он привалил, ни то петух, ни то павлин. — пробренчала на своей расписной арфе Нананиль, глядя на Феликса. — Теперь уже все в сборе, давайте потопаем к волшебным камушкам.
— А солдаты зачем? — поинтересовался Феликс, глядя на двуручные мечи в руках разноцветных воинов.
— Караулить солдатики будут, зачем же еще? — ответила Нананиль, развязно шагая впереди всех. — Этих вы уже никак не задурманите, так что смотрите у меня. — она пригрозила своим мелким кулачком Приветочке.
— О-о-о, нам выделили почетный караул. — оживленно произнесла та.
— Вам, да не вам. — отозвалась Нананиль. — Солдатики будут таиться в стороночке, да посматривать, чтобы ваши глазоньки не слишком шибко докучали ее величеству. Величество там будет без масочки, так что вы поглядывайте, да не сильно.
— Как это вообще можно вообразить, чтобы смотреть, и при этом не смотреть одновременно? — напряженно проговорил Феликс, так как понимал, что Нананиль хоть и кривлялась, но говорила правду. — Одним глазом что ли смотреть?
— Можно и одним, вот который вам меньше всего нравится, тем и смотрите. — весело сказала Нананиль. — Но, если у вас хватит умишка, то вы додумаетесь, как стоит приглядывать, чтобы не провоцировать солдатиков на головорубление.
Феликс хотел было расспросить более конкретно что от него требуется, но в этот момент они вышли к сверкающему в лунном свете озеру, в центре которого находились древние кузни, и ответ сам собой появился в его голове. Застывшая и чистая поверхность воды была настолько гладкой, что казалась огромным зеркалом. Остров, где находились кузни стоял чуть на возвышении, и в поверхности воды отражались все, что происходило в круге камней.
Лодок поблизости не было, и Нананиль повела их вдоль берега к небольшой, увитой цветущим плющом беседке, которая стояла в пышной рябиновой рощице. Там они и расположились, уместившись на разноцветных подушках. Ночь была очень ясная, и перевернутый месяц отливал загадочным, голубым сиянием. Звезды тоже стали ярче, прямо как в разрушенном Ферасе, когда Эн прощался со своим другом. Феликс так до конца не смог принять то, что тогда увидел, и в его памяти все это было больше похоже на чудесный сон. Вот и сейчас он глядел на зеркальную гладь застывшего озера и не мог поверить своим глазам.
В чистой заводи отражался черный бархат звездного неба и остров с кругом заросших мхом камней, на который только что взошли семь лесных ворожей, неся в руках два тканевых свертка, словно процессия священнослужителей, несущих святые реликвии к алтарю. Но теперь это были уже не те засохшие старухи с морщинистой кожей и рваных одеждах. В озере отражались величественные девы с гладкой, как шелк, белоснежной кожей, и легких, будто сотканных из тумана, светлых платьях. Их лица были наполнены мягким сиянием и невинной красотой, а кокошники источали теплый звездный ореол. Была среди них и Унлаха. Теперь она выглядела как небесная царица, а ее косы были распущенны, и фонтаном спускались до самых голых ступней. Вместе с ними на остров взошла и Шалунвье, и красота ее не уступала красоте самих дев, и лицо ее было такое же молодое и свежее, наполненное непостижимыми тайнами и древней мудростью.
А тем временем вдоль внешнего берега озера показались еще белоснежные воительницы, выстроившись вокруг воды и сжимая в своих длинных изящных руках исполинские луки и янтарные копья. Гордые, светлые и непоколебимые, их взгляды были направленны на маленький островок в центре тихого озера.
Пока Феликс завороженно глядел на преисполненное чистой красотой отражение королевы арлекинов, семеро ворожей разместили свертки на древних каменных наковальнях в центре круга. Из беседки нельзя было увидеть сами мечи, но Феликс уловил как девы развернули ткани и взялись за сверкающие космическим светом кузнечные молоты. И только он хотел спросить, как они будут работать с железом без огня, как рядом с ним Нананиль легонько провела по струнам своей маленькой арфы, и в этот же миг из центра озера понеслась незабываемая, околдовывающая разум, мелодия. Королева Шалунвье запела, и старые камни, да и сам остров, вспыхнули золотым, ничем не омраченным, пламенем. Его жар обволакивающей волной обдал Феликсу лицо и взметнул волосы, настолько он был сильным. Глядя на отражение в озере, маленький никс видел, как стали подниматься и опускаться сверкающие молоты в белых, словно сделанных из чистого мрамора, руках воительниц. Феликсу уже доводилось лицезреть работу кузнецов шалаль в Подзвездном Городе, и это их искусство глубоко запомнилось ему своей гордой статью
А затем, спустя некоторое время, в отражении озера возникло еще одно наваждение. В небе, над спящим лесом, словно из нитей теплого солнечного света, выросло исполинское древо. Это была самое великое и самое высокое дерево, которое когда-либо видел Феликс. Древо было выше гор, и доходило, казалось, до самого месяца, дотрагиваясь до мерцающих звезд своими наполненными светом ветвями. В его раскатистой кроне можно было увидеть целые каменные города и неприступные крепости, а люди ходили по лестницам и дорогам, выстроенными прямо в необъятном стволе. Были там и реки, и сады, и леса, которые росли и текли прямо по ветвям и стволу. Древо окутывал святой ореол, и над ним кружил белоснежный филин с огненным нимбом над головой. А на филине, восседая на янтарном троне, сидела еще одна дева, еще более величественная и таинственная, чем Унлаха и Шалунвье. В этот момент все ворожеи, которые стояли вокруг озера, приклонили колени и склонили свои светлые головы. Перед ними явился призрак Хранительницы Древа — царицы из цариц, королевы-воительницы Эль-Лалафэй. Ее красота не затмевала, а наоборот, распространялась и преображало все, что было вокруг нее. Древесные девы стали еще прекраснее, и над их головами засияли звездные ореолы, а их волосы покрылись лунным блеском. Волосы же самой Лалафэй отливали солнечным огнем, и струились длинным шлейфом за ее спиной. То была картина далекого прошлого, когда Лалафэй защищала свои владения, гордо паря над Великим Древом Элун.
Феликс увидел гораздо больше, чем ожидал, и вновь ему все это стало казаться мистическим сном. Мелодия все еще струилась из центра озера, а серебряные молоты продолжали бить по старинным наковальням, и жар все еще доходил до затаивших дыхание зрителей. Феликс и сам не заметил, как поднялся на ноги, все еще глядя на зеркальную поверхность озера. Но наваждение вместе с мелодией стали таять, и вскоре в отражении озера остались лишь девы и королева арлекинов. Ее песня теперь стала более плавной, безмятежной и затухающей, а вместе с ней стало затухать и золотое пламя. Сверкающие молоты ворожей все еще опускались на наковальню, но уже не с такой силой и напором, как раньше. Подул свежий весенний ветер, охладив легким прохладным дуновением околдованное лицо Феликса, приведя его в чувство, словно ему только что плеснули в глаза холодной утренней росой. Этот ветер тоже, казалось, подчинялся песне Шалунвье, легкий, и в тоже время охлаждающий и закаляющий, придающий новые силы.
— Ну как вам королевушка? — раздался за спиной Феликса детский голос Нананиль. — Смотрите только, не ухнитесь в водицу, а то так там и останетесь.
Феликс и правда стоял на самом краю озера, в котором отражались небо и звезды, и казалось, что он вот-вот провалится в бездонную тьму космоса. И как только он сюда добрался? Ворожеи к этому времени уже стали расходиться, а драгоценное пламя в круге камней совсем угасло. Замолкла и королева шалаль, которая теперь просто сидела на одном из старых камней, наблюдая за работой кузнечных мастериц.
— Ради такого зрелища я бы не пожалел и глаза. — наконец ответил Феликс, отворачиваясь от озера. — Но, слава Силестии, что мне его не выкололи, и позволили посмотреть на эту чарующую картину, пусть и в отражении. Наверное, так было даже лучше, ведь мы смогли увидеть то, о чем никто и мечтать не мог. Теперь я точно уверовал в старые сказания по поводу Великого Древа, которые слышал в Подзвездном Городе.
— О, так вы видели его? Великое Древо Элун? — проговорила Приветочка, облокотившись о стол и подперев руками лицо в маске, словно ребенок, который приготовился внимательно слушать интересную историю.