Звезда заводской многотиражки 4
Шрифт:
Рванул дверь. Вбежал внутрь. Сумрачное помещение с сероватыми кафельными стенами. Три раковины, кран над одной из них замотан мокрым вафельным полотенцем. Зеркало в разводах. Прикрыта дверь в «туалетное» отделение.
Я подскочил к ней, схватился за мокрую ручку.
Правая нога заскользила, будто пол был тщательно натерт мылом. Пальцы соскользнули с ручки, я замахал руками, стараясь удержать равновесие, чтобы не грянуться со всей дури башкой об раковину.
Глава восьмая. Так
Фух. Чуть-чуть бы правее, и я бы...Да ладно, можно подумать, я никогда раньше не падал, поскользнувшись.
Хотя как раз в такие моменты и понимаешь адреналиновых наркоманов — такой взрыв радости, что обошлось всего-то ударенным локтем, хотя при другом раскладе я бы сейчас лежал на полу больничного туалета с расколотым как перезревший арбуз черепом. Воображение в такие моменты очень живое, да! Вариант, что у меня просто была бы шишка и небольшой сотряс, в голову не приходит.
— Эй! — раздался голос бабушки. — Кто здесь?!
И меня накрыло второй волной облегчения.
Я осторожно преодолел скользкий участок и вошел в «туалетное» помещение. Тоже стандартное — скучный кафель от пола до потолка, окно с закрашенным стеклом, и несколько дверей в кабинки. В ручку одной из которых просунута швабра.
— Наталья Ивановна, это вы? — на всякий случай спросил я и принялся ворочать деревянное устройство для мытья пола. — Почему вы не звали на помощь?
— Да как же не звала-то? — возмутилась она и подергала дверь изнутри. — Охрипла даже орать! Но эта сучка наверное дверь внутреннюю закрыла, и никто меня не услышал.
Чертова швабра... Да как Аня умудрилась так ее просунуть, что хрен вытащишь? Легче вместе с ручкой оторвать...
Так, Жан Михалыч, спокойно! Без нервов. Не спешить, не суетиться. Жизни Натальи Ивановны уже ничего не угрожает...
Дверь наконец открылась. Моя бабушка вылетела из кабинки, оттерев меня плечом и рванула к выходу со словами.
— А ну-ка где там эта дрянь!
— Осторожно! — попытался предостеречь Наталью Ивановну я, но она проскочила скользкий участок, даже не заметив. Со стороны окна было видно, что пол и в самом деле поблескивает. И кое-где в стыках плиток застряли белые комочки. Ну точно, если взять с раковины кусок мыла и натереть им пол, это будет как раз как-то так и выглядеть.
Я рванул вслед за бабушкой, которая уже выскочила в коридор. Ее каблуки грохотали так, будто она вознамерилась проломить пол несчастной больницы.
— Куда она делась? — Наталья Ивановна остановилась возле поста медсестры.
Не было ни милиции, ни Ани. Пузан в майке-алкоголичке сидел перед дверью процедурной. Рядом с дедом в полосатой пижаме. Бабуля-божий одуванчик ковыляла по коридору, передвигая впереди себя табуретку.
— Куда они ушли? — спросил я, догоняя Наталью Ивановну.
— Кто? — медсестра уставилась на меня.
— Милиция, — уточнил я. — И девушка.
— Вы что, не видите, что я на посту? — раздраженно спросила она. — За дверь вышли,
— А что с Прохором Ивановичем? — спросил я. — Можно к нему?
— Посещения с семнадцати ноль-ноль, — отчеканила медсестра. — Молодой человек, а почему вы вообще в отделении? Вы новый санитар?
Понятия не имею, что сказала или сделала Аня, что милиция так быстро свернула свои дела. Хотя... Сделать-то можно многое. Можно сослаться на важное знакомство, например. Или дать взятку. Или...
На этом мысль оборвалась. Я натянул пальто и повернулся к бабушке.
— Наталья Ивановна, вы уж извините, — я развел руками. — Я вообще не хотел вас втягивать во что-то подобное...
— Вот ты лучше помолчи! — категорично отрезала бабушка. — Извиняется он еще! Я может и вздорная женщина, но добро помнить умею. Жанчик мне про тебя все рассказал. Что если бы не ты, то я бы так и пускала слюни в закорской психушке. И перстень мой вернул. Так что нечего тут извиняться!
Говорила бабушка возмущенным тоном, но глаза ее были теплыми. Благодарными.
И так хорошо стало на душе, что я расплылся в улыбке. Поддался порыву и быстро обнял Наталью Ивановну. Ноздри защекотал памятный с детства запах. Смесь какого-то шампуня, духов и чего-то еще. Чего-то домашнего, уютного. Будто запах старого шерстяного пледа или...
— Ну-ну, — бабушка похлопала меня по спине. — Давай уже, шагай! А то мне и так влетит, что меня на рабочем месте нет уже сколько...
— Хорошо отдохнул? — холодно спросил меня ЭсЭс, как только я вошел утром в редакцию. — Сил набрался?
— Доброе утро, Сергей Семенович, — широко улыбнулся я. — Спасибо, отдохнул отлично. Справку в отдел кадров уже занес.
— Вот ваш список заданий на эту неделю, — сказал он, подвинув к краю стола листочек с напечатанным на машинке списком. — Потрудитесь ознакомиться и поставить подпись. Эдуард, вы сделали пометку в журнале учета рабочего времени?
— Да, Сергей Семенович, — отозвался со своего места Эдик.
Черт, каждый раз, когда кто-то из знакомых разительно меняет внешность, я стараюсь поменьше на этого человека смотреть. Как-то привык я к Эдику в ярких рубашках и с патлами. И этого нового Эдика, с полубоксом и в сером костюме воспринимать отказывался. А если в его сторону не смотреть, а только слушать его голос, можно и дальше думать, что он остался таким же, как раньше.
Я сел на свое место и пробежался глазами по списку. Ну да, конечно. Решение съезда партии, наказы рабочим, фельетон о соблюдении правил техники безопасности на рабочем месте. И рядом с каждым пунктом — инициалы.
— А где моя рубрика? — спросил я.
— Ах да... — змеиный взгляд ЭсЭса уставился на меня. — Следующий номер целиком и полностью посвящен дисциплине и порядку. А в дальнейшем... Я осведомился о вашем деле. Не сказал бы, что парторг от нее в восторге. Так что мы еще посмотрим...