Звезданутые в беде
Шрифт:
Герман молча кивнул и побежал в трюм, к Гаврюше. Он прекрасно понял, что хотела сказать подруга. Она не к Гаврюшиной ценности, как уникального ликса аппелировала. Тиана просто хотела напомнить, что если он попадёт в серьёзный переплёт, они с Кусто обязательно отправятся на помощь. Но у них-то этой защиты нет!
«Впрочем, своей телепорт-пушкой кальмары перестанут пользоваться, как только поймут, что она не срабатывает, скорее всего. Надо только дать уродам понять, что этот их козырь не работает. Но как же, чёрт побери, неудобно, что у нас с технофанатиками нет связи!»
Маленькому тихоходу сегодня объяснять ничего было не нужно. Ликсёныш сам был не против напасть на гадов, которые в прошлый раз сделали ему так больно. Можно сказать, бил копытом от нетерпения.
Герман, будь осторожен! — ещё раз попросила Тиана уже когда он вошёл в слияние. Гаврюша выскочил из трюма, развернулся, и направился догонять технофанатиков. Выбирая между незаметностью и хоть каким-то вооружением,
«Но как же всё-таки хреново, что у нас с ним нет связи», — думал Лежнев, изо всех сил догоняя флот технофанатиков. — «Хоть бы предупредили его!»
Гаврюша приближающихся кальмаров видел, хотя и с трудом. Пришлось очень сильно сосредотачиваться, чтобы сначала найти, а потом не потерять противника из вида. Эта проблема тоже здорово Германа интересовала. Киннаров, впрочем, тоже. Они уже разобрали захваченный кальмарский истребитель, и даже определили, какое устройство отвечает за маскировку. Правда, как оно работает, понять не смогли. Определили только, что по «стилю» изготовления устройство здорово отличается от остальной части машины — похоже, что это как раз заимствованная технология. Как-то оно отклоняет внимание любого наблюдателя, независимо от того, принадлежит этот наблюдатель к числу разумных существ, или является бездушным механизмом. Вот только механизм с этим воздействием ничего поделать не может, а живое, разумное существо со временем привыкает и может игнорировать.
Столкновение началось неожиданно для технофанатиков. Они ещё только перешли к торможению — до планетоидов оставалось около часа лёта, и тут, будто из пустоты, в них полетели тысячи плазменных сгустков. Герман был уже рядом, но зделать пока ничего не мог — соваться в самую гущу сражения на Гаврюше было бы глупо. Слишком большой перевес сил — ликсёныш, конечно, юркий и быстрый, быстрее, чем истребители кальмаров, но разница в количестве слишком велика. Задавят — он всё же не гениальный пилот, чтобы как Тиана учитывать всё, что происходит вокруг. Поэтому Герман чуть сместился, прячась за технофанатским крейсером, чтобы не задело случайным плазменным выстрелом, и пошёл на сближение. «Надеюсь адмирал не влупит по мне с дурна ума», — немного нервно подумал Лежнев. Он не предательства опасался, а того, что в горячке боя его просто примут за врага. Всё-таки система свой/чужой у технофанатиков тоже есть, но Гаврюшу она за своего не принимает. На всякий случай Герман решил пока что не соваться совсем близко, чтобы не провоцировать. Тем более флот технофанатиков в ответ на обстрел взорвался таким шквалом огня, что любо-дорого посмотреть. Даже обидно стало, как мощно могут вдарить «железные дровосеки», в то время как киннарские ликсы вынуждены либо сходиться с противником «в рукопашную» и курочить их гравитационными когтями, либо и вовсе швыряться камнями.
Мощные лазеры технофанатиков, между тем, показали себя просто превосходно. Противопоставить оружию вражеские истребители ничего не могли, выходили из строя один за другим. Ярчайшие смертоносные лучи один за другим замирали на пару секунд на очередной машине противника, после чего корабль вспыхивал и взрывался, а луч нащупывал новую жертву. Сами технофанатики обстрел плазмой переносили почти достойно. В строю пока оставались все корабли, хотя повреждений явно хватало. Вот только кальмаров было слишком много, а адмирал то ли увлёкся, то ли не воспринимал опасность всерьёз, и продолжал сближаться. А ведь мог бы отвернуть и продолжать дуэль на дальней дистанции.
«Ты чего творишь?!» — ужаснулся Лежнев, глядя, как флотилия технофанатиков продолжает двигаться прямиком к кальмарам. — «Ладно, Гаврюша. Придётся нам рискнуть немного», — подумал Герман и ещё немного приблизился к головному крейсеру. И, конечно, самые худшие подозрения оправдались.
Сразу несколько лазерных турелей развернулись и принялись поливать лучами пространство за кормой. Хорошо, что Гаврюша лазерные лучи видит, даже когда они направлены не непосредственно на него.
«Ладно, потанцуем», — мелькнула мысль, и Герман принялся маневрировать. Сам себе он напоминал бешеную блоху. Крейсер всё пытался его подловить, полосуя пространство десятком лучей, Лежнев уклонялся, тревожно прислушиваясь к ощущениям тела — как бы не раздавить самого себя ускорением, при таких-то прыжках. В какой-то момент пришлось выскочить из-под прикрытия корабля технофанатиков,
Очень вовремя, как оказалось. Противоборствующие стороны как раз сблизились на достаточное для телепортов расстояние, что ознаменовалось взрывом. Кальмары на мелочи размениваться не стали — рванул сразу один из двух эсминцев. Впрочем, насчёт названия Герман был не уверен, просто решил называть так следующие по величине корабли после крейсера во флотилии технофанатиков. «Блин, ну вот почему не крейсер? Давайте, вот он, отличная же мишень!» — мысленно взмолился Лежнев, и как раз в этот момент один из истребителей противника превратился в сверхновую. Очень удачно превратился, прихватив с собой сразу чуть ли не сотню товарищей, очень уж плотное построение они держали. Крейсер, воспользовавшись заминкой противника, усилил огонь, но в этот момент рванул второй эсминец, и одновременно в самого Германа полетели сотни плазменных снарядов — это истребители противника уже настолько сблизились с остатками флотилии технофанатиков, что прятаться за кормой крейсера стало невозможно. «Ага, сообразили, кто во всём виноват», — сообразил Герман, подныривая под брюхо крейсера, и отчаянно отстреливаясь. Относительно мелким турелям, установленным на ликсёныша, было не так легко прожигать вражеские истребители. Требовалось несколько попаданий, но они пока справлялись.
«Ну же, давай валить! — мысленно подгонял адмирала Герман. — Ясно же, что ловить тут больше нечего!»
Но адмирал всё медлил. Такое ощущение, что он в самом деле слишком увлёкся — крейсер уже ввалился в самую свалку, оказался в окружении истребителей, и теперь азартно отстреливал их из всего, что можно. В целом получалось даже неплохо — толстая броня из специальных материалов неплохо защищала корабль от плазменных орудий кальмаров. Только всё равно, на взгляд Германа исход боя был уже ясен. После потери эсминцев более мелкие корабли один за другим разлетелись на осколки, причём на некоторые противник даже пожалел зарядов из телепорта — так расстрелял. И теперь кальмары изо всех сил охотились на него, Германа. Очевидно, что они сообразили, благодаря кому не удалось взорвать изнутри самый большой корабль, и теперь задались целью сначала прикончить мелкую, но надоедливую букашку, а уж потом заняться главным блюдом. Лежнев вертелся, как уж на сковородке, нарезая вокруг крейсера круги. Удаляться от него слишком сильно тоже нельзя — тогда адмирала взорвут. Вот и приходилось изворачиваться.
«Это начинает надоедать, — подумал Лежнев, — когда эта кастрюля железная соображать-то начнёт?!»
Кажется, этим вопросом задавался не только сам Герман. В скопление противника воткнулись несколько камней, разметав сразу десяток истребителей кальмаров. И ещё несколько взорвались сами… Точнее, это Гаврюше так казалось, потому что он не успевал увидеть снаряды из монструозной пушки Кусто — с такой огромной скоростью они летели.
Адмирал, наконец, понял, что дело проиграно, и изменил траекторию. Петля вышла на загляденье, пускай не по такому маленькому радиусу, какой может выдать Кусто, но крейсер начал отворачивать от прежнего курса. Кальмары пытались следовать за ним, но куда там! Таких ускорений они себе позволить не могут. Герман, возмущённый неумными действиями технофанатика до глубины души, тут же отвернул от крейсера, и рванул навстречу Кусто. «Хватит на сегодня, навоевался, — раздражённо подумал парень, — Если бы Гаврюшу ранили, я бы этому козлу потом башку оторвал и кастрюлю на её место прикрутил. Один фиг разницы не почувствует!»
Однако юркнуть в гостеприимно распахнутый трюм Гаврюша так и не успел, потому что почувствовал очень характерное возмущение в пространстве. Где-то совсем близко кто-то вот-вот должен выйти из гипера.
22. Герман Лежнев, чудовище
Улепётывать пришлось так, что пятки сверкали. Герман потом себя корил, что такие вещи надо учитывать заранее, но на самом деле понимал — никто не виноват, всё предугадать невозможно. Кто мог знать, что кальмары тоже отправятся в разведку, и как раз сейчас будут возвращаться? Судя по всему, связь с основными силами у этой группы была — очень уж точно они вышли из гиперпространства. Опоздали возвращающиеся совсем немного — если бы появились хотя бы минут на пять пораньше, технофанатиков точно потеряли бы. А так крейсер успел отойти, в результате вражеский планетоид появился не прямо рядом с ним, а чуть в стороне, к тому же корабль технофанатиков уже успел набрать скорость. По космическим меркам всё равно очень близко, но всё же не вплотную — тысяч сто километров их разделяло. Тихоходы оказались немного дальше, и с другой стороны от планетоида. Герман понятия не имел, видит их враг, или нет, но через секунду это уже не имело значения.