Звезданутые в беде

Курилкин Матвей Геннадьевич

— Жест доброй воли, — задумчиво повторила девушка. — Мы запомним это выражение. И учтём вашу готовность к сотрудничеству. Прошу, следуйте за нами. Ваш спутник, который прибыл на другом живом корабле, к вам присоединится, или вы предпочтёте оставить его на корабле, на случай непредвиденных обстоятельств?

«О, как! — удивился Герман, — Я смотрю, тут не приняты политесы и оговорки. Рубим правду-матку». Лежневу такой подход даже понравился. Ну, а что — удобно, когда не нужно придумывать какие-то «приличные» объяснения поступкам, истинные причины которых и так всем очевидны. Тиана, кажется, растерялась, — не ожидала такого, — но быстро сориентировалась.

— Мы обсуждали

такую возможность, но решили, что его присутствие на ликсе никак нам не поможет в случае непредвиденных сложностей. Поэтому было бы лучше, если бы наш товарищ был рядом с нами. Если вы не против, я сейчас сообщу ему о том, что он может высаживаться.

«Молодец, девочка, — Герман почувствовал гордость за подругу, — раз эти с открытым забралом, то и мы тоже».

— Это разумно, — всё так же бесстрастно кивнула встречающая. — В таком случае, стоит подождать его появления прежде, чем мы отправимся в комнаты временного размещения.

Лорина долго ждать не пришлось, как только Тиана дала отмашку, пилот высадился. Судя по его слегка пришибленному виду, парень был в полном восторге от увиденного. Лежнев ждал, что вскоре рядом появится и адмирал, но, видно, его присутствие не предполагалось. Провожатые повели их к местному средству передвижения. Герман здорово порадовался, когда увидел, на чём им предстоит ехать. Нечто вроде прозрачной трубы, по которой движется лифт. Тоже с прозрачными стенками. Сколько времени длилась поездка, Лежнев потом сказать бы не смог. Самому Герману показалось, что всего мгновение — настолько он был в восторге. Их несло куда-то с бешеной скоростью, а за прозрачными стенками шахты на фоне звёзд и местного светила проносились исполинские конструкции. Полный восторг. «Если не считать ощущений во время слияния с Кусто или Гаврюшей, я бы сказал, ничего более прекрасного и грандиозного быть не может. Смотреть на космос глазами ликсов, конечно, круче, но это тоже очень, очень здорово», — оформленные мысли появились только после того, как группа вышла из лифта — до того некогда было думать, нужно было любоваться.

Впрочем, оказалось, это ещё не все чудеса. Лежнев, когда слышал словосочетание «комнаты временного размещения», представлял себе что-то вроде ведомственной гостиницы: тесные комнатки с обшарпанными стенами, металлические койки, ржавая вода из крана. В принципе, реальность отличалась не слишком сильно. Комнаты действительно не поражали размерами и обстановкой. Нет, стены были вполне ровного, но ужасно скучного белого цвета, а вода в санузле и вовсе отсутствовала, видимо из экономии. Умываться предлагалось так же, как это было организовано у Тианы, когда они только встретились. Ничего удивительного — киннары обеих ветвей явно не стремятся к излишнему сибаритству. Но всё компенсировал вид, открывающийся из огромных, во всю стену, окон. Когда они только вошли, Герман не удержался и вздрогнул.

— Ох, мать! Мне на секунду показалось, что мы падаем!

Дело в том, что окна выходили прямо на планету. Прямо на водоворот, или, скорее, ураган — такой же, как красное пятно на Юпитере. Высота оказалась совсем небольшой — они находились не совсем в космосе, скорее в верхних слоях атмосфера. По краям виднелись подёрнутые мутноватой дымкой звёзды, но их их можно было заметить, только присмотревшись. Всё поглощала тёмно-зелёная воронка урагана. Где-то далеко внизу, в центре воронки что-то вспыхивало. Какие-то искры. Должно быть, это мощные взрывы — если уж свет от них пробивается через сотни километров плотной, почти непрозрачной атмосферы. Смотрелось невероятно завораживающе и красиво. Планета не была девственной — сейчас, из окна, можно было

хорошо разглядеть, что она вся оплетена ажурным металлом. Множество уровней «оплётки», часть из которых находится лишь немного ниже уровня, на котором находились гости, другие вовсе почти невозможно рассмотреть в глубине.

— Да уж, — пробормотал Лежнев, — Тут явно знают толк в прекрасном. Не знаю, можно ли к такому привыкнуть.

— Планета всегда разная. Сегодня вам повезло — вид открывается прямо на глаз блуждающего урагана. На мой вкус это самый красивый период. Впрочем, остальные тоже очень хороши. К тому же это только моё мнение — каждый выбирает свои любимые виды, — сопровождающая решила поддержать восторги гостей, — Располагайтесь. Я предупрежу, когда ваше ожидание закончится.

Провожатые не прощаясь вышли из комнаты, а гости принялись осматриваться.

— Как вы думаете, надолго мы тут? — спросил Лорин. — И какие у нас перспективы? Встретили, вроде бы, достаточно приветливо.

— Я в некотором изумлении, — честно призналась Тиана. — Не ожидала, что нас так примут. Как-то всё это слишком буднично. Как будто такие визиты киннаров — обычное дело.

— Мне кажется, они просто не знают, что с нами делать, — высказался Герман. — И сейчас пытаются что-нибудь придумать. И расслабьтесь, ребята. Мы всё равно сейчас никак не можем повлиять на ситуацию, так что давайте как-то без напряжения. Вон, посмотрите, какой вид умиротворяющий! Так бы и любовался.

— Герман, я тебе в который раз поражаюсь. Тёмная бездна с неясными всполохами в глубине, разверзшаяся прямо под тобой кажется тебе умиротворяющей? Не скрою, это очень величественное зрелище, и красивое, но у меня мурашки по коже, когда я смотрю в окно. Я чувствую себя беззащитной, мне кажется, нас вот-вот затянет, и тогда мы все там утонем.

— Поддерживаю Тиану, — тут же согласился Лорин. — Посмотреть — очень интересно. Этот вид даже будоражит, но умиротворяющим я такое точно не назову!

— Эх, ничего-то вы не понимаете в колбасных обрезках, короли природы, — улыбнулся Герман. — Вы привыкли её подчинять, а я, дикий неотёсанный варвар с затерянной во вселенной планетки, точно знаю, что природу подчинить невозможно. Всё наше копошение рано или поздно закончится. Так что эта бездна и так всегда рядом. Почему бы и не полюбоваться, когда видишь зримое её воплощение?

Тиана явно попыталась переварить бред, который Герман решил выдать за умную мысль. Лежнев и сам не понял, почему его потянуло пофилософствовать — должно быть, действительно вид за окном какие-то такие мысли навевал. Девушка, не отвечая, уселась в кресла, и принялась сосредоточенно рассматривать воронку — будто надеялась найти в ней то самое умиротворение, о котором говорил напарник. А вот Лорин даже пытаться не стал — он взялся рассматривать комнату. Точнее, разбираться с технической начинкой. Сразу же выяснился неприятный момент — оказалось, что управлять многочисленными устройствами, которыми напичкана комната, киннары не могут. Как ни тыкал в сенсоры и экраны пилот, никакой реакции.

— Это что, тонкое издевательство? — недоумённо поинтересовался парень. — Мы тут просто в тюрьме?

Герман неохотно оторвался от разглядывания, тоже потыкал везде пальцами. Подошёл к двери, попытался её открыть. Бесполезно.

— Ну, блин, а я уж о них хорошо думать начал, — расстроился парень. — Хотя, может, просто случайность?

— Герман, я понимаю, что тебе очень хочется думать, что это так. Но обычно ты не столь оптимистичен, — укоризненно сказала Тиана. — Мне вообще кажется, что ты относишься к хозяевам этого места слишком снисходительно. Они тебе что, нравятся?