Звездная каторга: Ария Гильденстерна
Шрифт:
Следовательно, письмо декана Ульма дошло по адресу. Надо же, как ловко бандиты подсуетились. Одним ударом и Кая ни с чем оставили, и отправили своего человека в охраняемую Башню Учёных. Но ведь отсюда и для самих учёных проистекает опасность — неужели Родригес не понимает?
— Понимаю, — возразил руководитель службы безопасности, — но суетиться рано. Спугнём злоумышленников!
Что, и в этом вопросе Бенито предпочитает выжидать? Он хоть когда-нибудь что-нибудь делает, или просто добивается наилучшего понимания как самоцели?
— Но
— Не всё ли равно, кто, если известно, под чьим?
Ну Бенито даёт, издевается он, что ли?
— Если вы мне не верите...
— Парень, я верю тебе. Верю! Но вот советы твои мне не нужны. Только факты.
И при этом в чёрных глазах проницательного латиноса — внимательнейший интерес ко всему, чего только Кай ни скажет. Факты, советы, мнения: ничего мимо ушей не пропускает, всё мотает на тонкий испанский ус, всё принимает к сведению. Вот только делать ничего не собирается, откладывает 'на потом'.
Ой, кажется, Кай и сам такой же. Если бы кто наделил его полномочиями главы спецслужбы на этой неблагополучной планете, как бы он поступал? Много думал. Всё понимал. Анализировал проблему, определял её скрытую суть. И никак бы не успевал за оперативными действиями злоумышленников!
— Ой... Я знаю, кто принял моё имя! — вскричал Кай, снова ненароком выдавая за факт результат интуитивного озарения. — Это Лаки, белобрысый юный подонок!
— Да?
— Ещё бы! По возрасту подходит только он. Ведь мы одногодки — ну, примерно, с учётом разных планет рождения...
— Спасибо, но я это понял чуть раньше! — хвастливые ребята эти латиносы, всюду они успевают подумать вперёд тебя и рады о том сообщить.
Но Бенито действительно многое понял заранее. Потому-то и сверил количество прибывших ссыльных, переписанных водителем Олафом, с числом зарегистрированных в поселковой канцелярии. Ясное дело, нашёл недостачу. Тогда-то и уселся на своего одноколёсного прыгуна по скалам — и погнал в поисках неучтённого человека. В надежде найти его живым или мёртвым.
— Ведь раньше так не было, чтобы кого-то не хватало?
— Нет, парень! — тут безопасник искренне рассмеялся. — Уж в этом-то отношении ты не первый. К нам сюда сбрасывают уголовников со всей галактики, может ли кто-то не потеряться? Да сплошь и рядом! Кто-то теряется по собственной воле — не желает регистрировать прибытие. Кого-то дружки зарезывают. Ещё кто-то просто теряется. У нас тут, на Эр-Мангали — не как на цивилизованных планетах: фауна так и не истреблена! Потому здешние твари нападают на тебя везде, кроме разве что посёлков...
— Ой, точно! — Кай вспомнил утреннее приключение в дубовом леске.
— Бывает, — признал Бенито, выслушав и этот эпизод его истории. — В расщелине по правую руку от тропы? Знаю, там пещера твари, которую наши зовут Адской Свинючиной. Кстати, как она выглядела — в пасти зубы треугольные?
Кай признался, что только и видел, что верхнюю часть спины, возвышающуюся над верхушками
— И к лучшему. Эти чудища охотятся на рассвете. С ночи — ещё во тьме — подползают поближе к водопою и замирают на берегу. А поутру резко бросаются на всё, что шевелится. Ну, а стоит им себя обнаружить, как дичь от них прячется да сбегает. Очень уж велики, далеко видны, да и в беге утомляются быстро.
Кай порадовался за свою интуицию. Это ж она пускала вскачь его сердце, пока тварь охотилась и была особенно опасна. Когда же Адская Свинючина себя показала, сердцебиение прекратилось. Ибо зачем, если от известной ему опасности Кай будет прятаться уже специально.
А вот в другом вопросе интуитивная догадка ксеноисторика обманула. Может быть, дело в том, что не было прямой угрозы жизни, а может, за интуицию ловко выдала себя обыденная логика здравого смысла? Как бы то ни было, Кай предположил, что раз белокурый Лаки выдал себя за него и отправился в Башню Учёных, то теперь именно его имя и осталось свободным для регистрации в посёлке колонистов. Откуда следовало, что имя Лаки придётся временно примерить Каю. Звучало разумно, но вышло не так.
Имя торговца, как сообщил Родригес, у него в списке отмечено в числе зарегистрированных. Не отмечен почему-то бандит Кулак. Значит, при регистрации Кулак назвал имя Лаки, а может, цепочка ещё длинней.
— Посоветуете мне сказать, что я — Кулак? — предположил Кай. — Ну, чтобы не объяснять, почему я второй ксеноисторик Гильденстерн...
— Назваться Кулаком? Ни в коем разе! — воспротивился Бенито. — Лучше выдумать личину, чем принять готовую. Кто знает, сколько на том Кулаке неучтённых художеств и какие кары по нему плачут. Он и сменил-то имя, чтоб они от него отстали.
— Хорошо, — согласился Кай, — я назовусь...
— Не суть важно, — хмыкнул Бенито, — я не хочу твоё новое имя знать заранее.
На том и распрощались. Или нет, не на том?
6
Прокручивая в памяти состоявшийся разговор, Кай потом оживлял всё новые его эпизоды. Как только всё успелось? Получалось, Бенито Родригес битый час говорил с Каем, не сходя со своего одноколёсного транспорта, вроде бы в полной готовности тронуться дальше в любой момент.
Но факт: затеяв беседу с Каем, руководитель службы безопасности никуда не торопился. Будто не помнил более срочных и ответственных дел и занятий. Просто любит поболтать с новичками? Не верится Каю в подобную простоту.
Чем для Беньямина Родригеса беседа с Каем оказалась так уж интересна и вдохновительна? Тем ли, что Кай для него, как и по жизни — блестящий собеседник? Самонадеянным было бы о том утверждать: нескромно, да и неправда. Кай лучше пишет, чем говорит, а молча думает — ещё более складно, чем пишет.
А потом порой не уверен, что различает в прошедшем диалоге сказанное от подуманного. Да нет же, кой-какие соображения он Бенито высказал — и что за Чужак дёрнул на откровенность? Какие именно соображения? Да вот какие: